"Сергей Рокотов. Охота на человека (fb2)" - читать интересную книгу автора (Рокотов Сергей)

5.

— Ну что, братан? — широко улыбался Зуб, глядя в глаза Виталию.

— Все путем, — мрачно ответил Виталий, делая неуверенный шаг по направлению к нарам. — Все очень даже замечательно…

— Вижу, досталось тебе, братан, — хмыкнул Зуб.

На нарах лежал, ворочаясь и постанывая, Хорь. Зуб подмигнул Виталию.

— И не только тебе, — добавил Зуб. — Мы тут тоже побалакали по душам.

— И что ж не поделили?

— Место у параши, братан… Я решил уступить…

Виталий с удивлением поглядел на него и пошел к своим нарам. Попытался прилечь, но тело болело жутко… Юрасик умудрился не оставить на нем ни одного живого места… А лицо тем не менее было совершенно цело…

— Что-то, братан, ты здесь кому-то не нравишься, — заметил Зуб. — Я, кстати, по ошибке взял твои сигареты, возвращаю… — Он протянул Виталию пачку «Пегаса». Тот молча взял, вытащил сигарету и закурил…

— Кури на здоровье, братан, — присел на свои нары Зуб и уставился на него. — Вижу, ты парень — молоток… А ссученных не люблю, — мрачно поглядел он на Хоря. — Не люблю, — повторил он.

Они помолчали минут с пять. Виталий затягивался табачным дымом, пытался хоть как-то осмыслить происшедшее и происходящее с ним. А Зуб сидел, глядел на него и молчал.

— Расскажи, брательник, свое дело, — произнес он, когда Виталий докурил сигарету до конца. — Глядишь, и присоветую что… Мужик я тертый, опытный в некоторых вопросах…

Виталий угостил его сигаретой, закурил еще одну сам, потом покосился на ворочающегося на нарах Хоря.

— Не опасайся его, — сказал Зуб. — Он ссученный, падло. Я ему устрою сладкую жизнь…

Виталий внимательно поглядел на него, а потом тихим голосом, монотонным, равнодушным тоном рассказал Зубу и про то, что случилось год с лишним назад и про то, что произошло только что…

Зуб курил, позевывал, но взгляд его блестящих черных глазенок свидетельствовал о том, что он всю информацию наматывает на ус…

— Невезучий ты, парень, — заметил он, когда рассказ был окончен. — Подставы за подставами… Берегись…

— Мне уже об этом в зоне говорили, — тяжело вздохнул Виталий.

— И правильно говорили…Но ты не вешай нос, паренек, подбери сопли… Глядишь, и улыбнется тебе судьба… Она переменчива, всякое может случиться… А пока что никудыха ты, чего уж там… Сам кумекаешь…

… День прошел нудно и бессмысленно. Накормили их какой-то дрянью, к которой ворочающийся на нарах Хорь даже не притронулся. Зуб и Виталий нехотя похлебали…

— Дома-то, небось, с обедом праздничным ждали тебя, — вздохнул Зуб. Виталий не ответил, сглотнул комок, подступивший к горлу. Он не мог думать ни о матери, ни о Наташе… С ненавистью вспоминал тушу в тамбуре, тощего человека в затемненных очках в проходе, рыжего дежурного на перроне, шустрого лейтенанта Юрасика, хладнокровно бившего его по почкам и ребрам своими модными замшевыми ботиночками… И постоянно всплывали в памяти физиономии Алика Ярыгина и Женечки Семиглазова, развалившихся в зале суда, паясничающих и издевающихся над его матерью, съежившейся от непосильного, свалившегося на ее слабые плечи горя…

… Так и прошел день… А ночью под тяжелый храп Зуба Виталий не мог заснуть… Ему снова стало страшно, ему казалось, что против него организован какой-то жуткий заговор, что все сговорились сжить его со света… Заходился в храпе Зуб, стонал и кряхтел Хорь…И вдруг ему послышалось, что тихо открываются многочисленные замки в железной двери…

Он открыл глаза и приподнялся на нарах…

Снова гнетущая тишина, тускло горящая лампочка…

— Эй, ты, — послышался с верхних нар приглушенный шепот Хоря. — Слышал?

— Слышал, — ответил Виталий.

— Дверь открылась…

— Ну и что?

— Как что? А не рвануть ли нам отсюда? Охота тут гнить?

— Гнить неохота, а пулю в затылок тоже неохота получить за побег. Кто мог открыть дверь?

— Мало ли кто? Может, доброжелатели…Не все же такие, как этот… Может, твои в лапу кому дали…

— Если бы было, чем платить, меня бы просто выпустили… И не пойду я отсюда никуда…

— А я попробую. Нечего мне терять!

Хорь соскочил с нар и бросился к двери. Тихо приоткрыл ее и выглянул в коридор.

— Точно открыта, учитель… И не твои это доброжелатели, кому ты на хрен нужен? Я знаю, кто это…Это мои друзья… Мне не меньше пятерки ломится, а здоровья нет — язва, подохну я там… Мне усиленное питание нужно, диетическое, подохну, век свободы не видать… Не хошь со мной?

— Нет, — неуверенным голосом ответил Виталий.

И тут произошло неожиданное. В камеру вошел угрюмый дежурный.

— Что тут происходит? Кто открыл дверь? — пристально глядя на Хоря спросил он.

В ответ на это Хорь молча ударил дежурного ногой в живот. Тот согнулся, Хорь разогнул его ударом кулака в челюсть. А затем двумя сплетенными в один кулак руками ударил его по затылку. Тот мешком рухнул на пол.

— Ты что наделал? — вдруг начал наступать на Виталия Хорь.

— Я?!!!

— Ну не я же…Ты избил дежурного, мудак…

Виталий взглянул было на Зуба, но тот продолжал мощно храпеть, никак не реагируя на происходящее в камере.

— Ты избил, сволочь, а отвечать мне…. — шипел Хорь. — Все на меня спихнут, я вор, мне за тебя отвечать… Ну, подстава…

Он бросился к Виталию и сильно ударил его кулаком в челюсть. Виталий повалился на нары, но тут же поднялся и ответил Хорю таким же ударом. Удар получился вовсе не сильный, но Хорь неожиданно грохнулся спиной на пол и застонал.

— Ну, падло, ну, бандюган, беспредел творишь…. — хрипел он, не вставая с бетонного пола и потирая ушибленную челюсть. — Ответишь, фраер, ох, за все перед народом ответишь…

— Что тут у вас? — очнулся, наконец, и Зуб. Приподнялся на нарах, стал продирать заспанные глазенки. — Ты что, Виталик? Я как во сне вижу — глазам не верю. Ну Хорю-то за дело, а что ты на дежурного-то налетел? За это, сам понимаешь… Крутая статья…

— Я налетел? — похолодел от этих слов Виталий.

— Ты, конечно, — приподнялся Зуб и подошел к лежавшему без сознания дежурному. — Своими глазами видел, думал, поначалу, что снится мне, ан нет — все наяву, взаправду все… Крут ты, однако… Не зря по сто четырнадцатой сидел… Вроде бы на вид — интеллигентик, а лаптя у тебя тяжеленькая… На себе испытал… Неуемный ты какой-то.. В дурдом бы тебя, а не в камеру, в смирительную рубашку… С тобой хлопот не оберешься, паренек… Ты бузишь, а мне отвечать…

Он подошел к дежурному, присел на корточки, стал ощупывать его.

И в гробовой тишине раздались страшные слова.

— А не прикончил ли ты его, паренек? — сузив глаза, произнес Зуб.

Хорь тоже бросился к дежурному, ухом приник к его груди.

— Не дышит, — прошептал он. — Все…Вышак тебе, учитель… Или пожизненное… Ну и повезло же нам с тобой…

— Но это же ты его, — задыхаясь от страшной несправедливости, от всего этого дикого кошмара, говорил Виталий. — Это же ты…

— Да не он это, — развел руками Зуб. — Я сам видел — ты это… Я этого ссученного Хоря сам не выношу, но правда есть правда — и там где надо, покажу, кто его отоварил…

— Ну и тварь же ты, — прошептал Виталий. — Ну и тварь… Позорная тварь…

— Ладно, за базар с тебя спрашивать не буду… Ты и так влип, паренек, — широко улыбнулся Зуб. — На сей раз ты очень крепко влип, паренек…И двое свидетелей нападения покажут, что ты на наших глазах убил дежурного с целью побега, который тебе организовали твои сообщники… Крупная ты, видать, птица…А, Хорь?

— А я еще все тебе рассказал, — чуть не плача от ужаса и жалости к себе проговорил Виталий. — Ты же мне сочувствовал…

Хорь и Зуб прыснули в кулаки.

— Ну и лох же ты, — прошептал Зуб, давясь от смеха. — Сколько чалюсь, но таких лохов отродясь не видел… И теперь ты крепко сядешь, лох позорный… Тебе мало не покажется…

— За что же вы так меня? — прошептал Виталий.

— А чтоб знал, — резонно заметил Зуб. — Чтоб знал, что, как и где почем… Учитель гребаный… Не захотел нам урок преподать, так мы тебе его преподали… Классный урок, а, лох? Что молчишь, сопишь? За людей нас не считаете, фраера, так теперь поглядим, кто человек, а кто нет… Сейчас сюда придут вертухаи, посмотрим, что они с тобой сотворят…

Виталик каким-то мутным странным взглядом оглядел резонерствующего Зуба и навострившегося, с хитринкой в глазах Хоря и сделал неуверенный шаг к двери. Потом еще один… Взялся за ручку и дернул… Выглянул в коридор… Хорь и Зуб внимательно, словно на подопытного кролика, глядели на него…

Виталий вышел в коридор… Он был пуст, тускло освещен… Выкрашенные ядовито-зеленым цветом стены, железные двери… И никого…

Он пошел налево, по направлению к выходу… Находился в каком-то сомнамбулическом состоянии…Ноги сами несли его… Какие-то мысли, разумеется, были в голове, он понимал только одно — его подставили, и, если он останется тут — ему конец… Но там, впереди, там-то что? Там ведь тоже конец…Непременный конец…Да, может быть, ему прямо сейчас пустят пулю между лопаток или в затылок… И все — при попытке к бегству… Только зачем все это надо? И кому все это надо? Чтобы свалить на него похищение Екатерины Савченко?…

Он повернул еще раз налево… И был поражен тем, что дежурный у входа облокотился о столик и храпит… Дверь открыта…Выход отсюда свободен… А там свежий воздух, там весна… Там нет решеток, нет засосов, нет бесконечных ударов по почкам, по ребрам, нет глазенок с хитринкой Хоря и Зуба, нет уверенной сытой морды лейтенанта Юрасика… Там свобода, по которой он так стосковался за этот год…

Будь, что будет… Виталий еще раз поглядел на храпевшего дежурного и открыл дверь…

Было довольно холодно… С запада дул свежий ветер. Виталий закутался в свою старенькую курточку и побрел в темноту… Над отделением милиции тускло горел убогий фонарь, справа чернела голова железного Феликса… Никого — ни машин, ни пешеходов…

Виталий уже не думал, насколько все это странно и непонятно.. Он просто брел, куда глаза глядят…

Пройдя некоторое, довольно почтительное расстояние, даже не прибавив ходу, он впервые задумался о том, куда, собственно говоря, ему идти… А до наступления утра он обязательно должен исчезнуть из города… Его же здесь все знают, ему никак нельзя здесь оставаться… Но куда идти? На вокзал и сесть в первый же поезд? Нельзя, на вокзале его наверняка будут искать… Домой, само собой, идти тоже нельзя… Но куда деваться? Его снова охватило чувство отчаяния и безнадежности… Хоть сквозь землю провалиться…

Он понял, что ноги сами несут его к западной окраине города… Когда-то его покойный отец начал строить домик километрах в пяти от города. Ему на работе выделили участок, и они ездили туда весной и летом, сажали картошку, огурцы, помидоры и зелень…Накопив некоторую сумму и пригласив на помощь друзей, он возвел маленький фундамент, а затем сколотил небольшой домишко из двух крохотных комнатушек… Перекрыл крышу шифером. Собирался построить печку и провести электричество… Но… скоротечный рак легких, и… Так и остался недостроенным этот домик…

Поначалу Надежда Станиславовна и Виталий ездили туда, продолжали сажать картошку и помидоры… Но потом наступили тяжелые голодные времена, и кто-то стал систематически выкапывать, картошку, воровать клубнику, огурцы и помидоры, даже зелень… Надо было либо постоянно торчать на участке, либо вообще этим не заниматься… Не было никакого смысла тратить свое время на то, чтобы кормить неизвестно кого… И они забросили свое «имение»…

… И вот теперь, в эту странную ветреную мартовскую ночь ноги сами понесли Виталия Алешкина к этому домику. Он даже не думал, насколько это целесообразно идти туда… Ему просто больше было некуда идти…

Он вышел на освещенную главную улицу города. Ему надо было пройти мимо единственной местной гостиницы… Было довольно опасно, но это был самый короткий путь… Да и людей около гостиницы не было…

Он шел по противоположной стороне и, уже проходя мимо, неожиданно увидел, что на втором этаже гостиницы приоткрылось окно, и из него вылез какой-то мужчина. Мужчина был немолод, грузен, даже в темноте было хорошо видно, что у него коротко остриженная седая крупная голова…

Мужчина вылез из окна… Прямо под ним была пологая крыша ресторана. Он прыгнул на нее. Прошел до края, постоял там немного, поглядел вниз, потом огляделся вокруг и прыгнул…

Еще через некоторое время из двери гостиницы вышел высокий мужчина с сумкой на плече… Он небрежно закурил, постоял у входа… Виталий, однако, заметил, что он только хочет казаться спокойным, на деле же все его жесты выражали напряжение…

Постояв немного, он спустился по лестнице и пошел налево, в ту сторону, где должен был находиться тот, кто прыгнул из окна второго этажа…

Виталий на все это время замедлил свое движение, а затем и вовсе остановился, до того ему стали любопытны действия этих двух мужчин. «Номер обокрали, наверное», — подумал он. — «А мне-то что до этого?» — встряхнул он головой и снова продолжил движение…

Пройдя метров пятьдесят, он заметил, что на противоположной стороне улицы идут два человека. Это были они — тот, кто прыгнул из окна и тот, кто вышел из дверей гостиницы…

Они шли довольно быстро, но постоянно озирались по сторонам. Высокий был в темном пуховике, коренастый — в одном свитере, несмотря на весьма прохладную погоду. И тот и другой свои правые руки держали в карманах…

Внезапно взгляд высокого упал на семенящего по другой стороне улицы Виталия. И тот глазом не успел моргнуть, как высокий бросился к нему. «Час от часу не легче», — с горечью подумал Виталий. — «Ну и жизнь… Фантасмагория какая-то, театр абсурда, просто Кафка, и все тут… Из камеры просто так ушел, а тут, на улице ухлопают почем зря только из-за того, что стал невольным свидетелем ограбления… Воистину, настоящий я никудыха…»

Виталий попытался прибавить шаг, но это получилось у него скверно. Высокий в несколько прыжков догнал его.

— Здравствуйте, — улыбаясь, произнес он.

— Здравствуйте, — угрюмо ответил Виталик.

Высокий внимательно глядел ему в глаза. И постепенно азарт и недоверие сменились в его глазах одобрительным спокойствием. Видимо, Виталий не показался ему подозрительным.

— Гуляете по ночам? — спросил длинный.

— Да, что-то не спится, — ответил Виталий. Почему-то этот высокий человек в темно-синем пуховике не вызывал у него опасений, более того, он был ему симпатичен.

— А документики у вас в порядке? — спросил, однако, длинный, и этот вопрос не показался приятным Виталию. Документики были совсем не в порядке, а вернее, их и вовсе не было…

— Нет, не в порядке, — честно ответил Виталий. — У меня нет с собой документов.

— Не имеете привычки таскать с собой в бессонные мартовские ночи? — усмехнулся длинный.

— Да, вот не заимел такой привычки..

— И видок у вас какой-то подозрительный…Вы не пьяны, случайно?

— Нет, я не пьян…

— Голова стриженая, куртка плохонькая… Вы не из заключения, часом, следуете? Что это вы так побледнели?

Тут походкой вразвалочку к ним подошел и товарищ длинного, коренастый седой человек, тоже довольно коротко стриженый.

— Чего пристал к человеку, капитан? — спросил он, закуривая.

— Да так… Много что-то тут больно всяких ходит…

— Пусть идет себе подобру-поздорову… И нам пора, капитан…

Длинный еще раз подозрительно поглядел на Виталия и махнул рукой.

— Иди, парень, — произнес он. — Только чем-то ты очень напуган, я гляжу…

— Мало ли чем в наше время можно напугать человека? — поддержал Виталия коренастый. — Это только нас с тобой напугать уже трудновато…

— Можно и нас, — возразил ему длинный, и как бы в подтверждении его слов, к гостинице на огромной скорости подъехали три машины, темно-синяя «Вольво» и две «девятки», одна белая, другая — красная. Из них выскочили человек десять и бросились к двери гостиницы.

Двое встало у входа, остальные ринулись внутрь…

— Можно и нас, — повторил длинный. — И на старуху бывает проруха… Надо бы нам куда-нибудь нырнуть, а то они нас тут быстро вычислят… Ты местный, паренек? — спросил он Виталия.

— Был местный, — вздохнул он.

— Пока не попал за решетку, — продолжил его мысль Игорь. — Ты ведь из заключения, парень, у тебя это на физиономии большими буквами написано. Причем, ушел оттуда добровольно, не так ли?

— А откуда вы знаете? — похолодел Виталий.

— А мне положено знать, я частный детектив. Я Пинкертон, Шерлок Холмс, комиссар Мегрэ и Эркюль Пуаро

в одном лице… Похож?

— Вообще-то, не очень, — усмехнулся Виталий.

— Об этом позже… И о тебе потом… Раз ты местный, помоги нам нырнуть куда-нибудь, чтобы нас не нашли…Я тебе верю, лицо у тебя честное, это такая редкость в наше время.

— А у вас нет с собой сотового телефона?

— Обязательно…Как без него?

— Пригодится. А сейчас бежим сюда!

Он полез налево в кусты, его собеседники за ним. И сделали совершенно правильно, так как из гостиницы выскочила орава качков и рассыпалась по сторонам в поисках беглецов.

Виталий же знал, что, повернув налево, можно проходными дворами выскочить на параллельную улицу. А именно на этой улице, носящей по-прежнему имя вождя мирового пролетариата, жила Наташа. Ему захотелось спасти от преследователей этих двух людей, пусть даже они и ограбили гостиничный номер.. Только к Наташе было нельзя. Там наверняка его уже ждали. Но так уж ему хотелось помочь им… Давно он не слышал ни от кого доброго слова, не получал ни от кого никакой моральной поддержки…

Они решили переждать погоню в подвале, который был хорошо знаком Виталию по детским играм… Там он взял у собеседника телефон и набрал Наташин номер.

— Боже мой, боже мой, Виталька, родной… Откуда ты? — заплакала Наташа. — Тебя, наконец, выпустили?

— Нет, — коротко ответил Виталий. — Ладно, Наташка, сейчас речь не обо мне… Тут двум людям надо помочь…. — деловито произнес он. — Может быть, подскажешь какой-нибудь вариант?

— Что ты имеешь в виду? — испугалась его вопроса Наташа.

— Милиция не приходила? Засады нет? — спросил Виталий. При этих словах его собеседники переглянулись и перемигнулись. На губах у длинного заиграла одобрительная усмешка, коренастый мрачно покачал крупной седой головой.

— Какая засада? — недоумевала Наташа. — Значит… Значит, тебя забрали за дело? Ты стал настоящим преступником? Какой все это кошмар…Ты бежал, и с тобой другие бандиты? И я должна их приютить?

— Да не так все! — вдруг разозлился Виталий. — Это мои знакомые. Их зовут… — Он вопросительно поглядел на собеседников.

— Игорь Николаевич и Дмитрий Степанович…. — шепнул высокий.

— Игорь Николаевич и Дмитрий Степанович, — повторил Виталий. — Они не бандиты. Наоборот — Игорь Николаевич — частный детектив. Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро в одном лице. — Отчего-то Виталию внезапно стало жутко весело.

— Это за нами гонятся бандиты, — шепнул Игорь.

— Это за ними гонятся бандиты, — повторил Виталий. — И их жизнь в опасности… Помоги им…

— Хорошо… Есть, кстати, один вариант, — пролепетала пораженная всем услышанным Наташа. — Тут Вадим Гораховский в командировку уехал и оставил моей маме ключи от квартиры и машины.

— Гораховский?! Вы, что, дружите с этим мерзавцем?

— Мама дружила с его покойной матерью. Сам понимаешь, соседи с давних времен, в одном подъезде столько прожили. Вадик и оставил ей ключи на всякий пожарный. Чтобы следила за квартирой, а ключи от машины передала мастеру. Что-то там у него не в порядке. Но мастер так и не пришел. Ну что, раз надо, приходите в квартиру восемнадцать, четвертый этаж… Я буду там. Маме я все объясню. Она даст ключи.

— Твоя мама хороший добрый человек. Я помню, как она выступала в суде… Она все поймет…

— А ты-то как сам? Что с тобой?

— Объясню… Ладно, — откашлялся он. — Короче, я бежал из-под стражи. Ты погляди повнимательнее, нет ли никого в подъезде и около…

Игорь и Хряк переглянулись и покачали головами.

В это время послышались голоса сверху.

— Бля, куда они запропастились? Как сквозь землю провалились…

— Я говорил вам, медленно собираетесь, медленно едете…Шустрее надо, шустрее… Теперь он нас с потрохами сожрет… Если он что-то решил, от своего не отступится никогда…

— Ищите, что встали? Где-то здесь они должны быть…

Потом голоса стали все глуше и глуше и, наконец, стихли…

— Так что? Нам приходить? — спросил Виталий.

— Неужели я тебе откажу? — прошептала Наташа.

— Жди…

Они подождали еще немного и выбрались наружу. Вдалеке слышались голоса, переругивавшиеся между собой. Виталий повел дворами своих товарищей по несчастью.

Они вышли на улицу Ленина и быстро перебежали дорогу.

— Сюда! — приглушенно крикнул Виталий, указывая на средний подъезд четырехэтажного дома.

Он пропустил вперед Дьяконова и Хряка.

— Поднимайтесь наверх. Восемнадцатая квартира, — сказал он, а сам встал у подъезда и стал оглядываться по сторонам.

— Вот он! — откуда-то справа послышался грубый голос, а затем послышались топот ног и грязная остервенелая брань.

Виталий и бросился в противоположную от голосов сторону. А Хряк и Игорь уже были на третьем этаже совершенно темного подъезда…

— А туго, видать, парню-то, — покачал головой Хряк, ощупывая рукой дорогу. — Небось, куда хуже, чем нам с тобой, капитан…

— Куда это он пропал? И голоса какие-то… А ну, побежали вниз, что-то там не так…. — встревожился Дьяконов.

Они выскочили на улицу, огляделись, но не увидели никого, ни Виталия, ни его преследователей.

— Что делать будем? — спросил Хряк. — Не нравится мне что-то это все…

— Да, что-то мы с тобой не так сделали, — вздохнул Дьяконов. — Чувствую я, мы скоро встретимся с этим парнем… И в очень необычных обстоятельствах… Пошли, однако, снова наверх… Ух, зараза, — выругался он, больно ударив правую ногу о сломанные перила… — Ох уж эти наши подъезды… А вон, вижу свет в конце тоннеля… Это нас с тобой ждут, Дмитрий Степанович…