"Сергей Рокотов. Конец авантюристки (fb2)" - читать интересную книгу автора (Рокотов Сергей)

1.

Семья Савельевых переехала в Москву тридцатого августа. Димка и Илюха готовились к школе, Наташа убирала квартиру, делала покупки. Костя же не делал ничего. Он целыми днями валялся на диване и смотрел все подряд по телевизору. Он наслаждался своим бездельем. Отпуск у него получился славный, такого он не мог ожидать даже в самом страшном сне. Сначала исчезновение тещи Марии Ивановны, её поиски, пуля, выпущенная в Надежду Гусакову, потом штурм одинокого дома на опушке леса, новая встреча с Романом Дергачом… Насыщенным получился долгожданный отпуск, нечего сказать… И только теперь он отдыхал. С работы ему не звонили, дел пока никаких, на его счастье, не было.

Наташа не делала мужу никаких замечаний, она понимала, насколько он устал, какой напряженной в последнее время была его жизнь. Но постепенно он сам стал тяготиться вынужденным бездельем, к которому не привык. Вдруг ему вспомнились слова Павла Николаевича Николаева о каком-то деле. Он решил позвонить ему.

— Павел будет к вечеру, заходите, Костя, — пригласила его жена Павла Тамара.

— Вечер, это как? — поинтересовался Костя.

— Вечер, это не раньше одиннадцати, — усмехнулась Тамара. — Звоните, не стесняйтесь, мы раньше часа не ложимся.

К вечеру Костя стал клевать носом после сытного ужина, но вдруг очнулся, поглядел на часы — двадцать минут двенадцатого. Он быстро набрал номер Павла.

— Нет его еще, — вздохнула Тамара. — Ой, подождите, Костя, слышу — ключ поворачивается в замке.

Через пару минут он услышал глуховатый голос Николаева.

— Привет, хорошо, что позвонил? Как отдохнул? — спросил Павел.

Костя только расхохотался в ответ.

— Ну, начало твоего отпуска я помню, а что, дальше опять что-то любопытное? — спросил Павел, поняв причину его смеха.

— Дальше ещё хлеще, последний, как говорится, штурм. С прыжками, падениями, перестрелкой, сокрушительными ударами в уязвимые точки тела, в том числе, и моего. Нет, веселый был отпуск, веселей любой работы.

— Слушай, приходи, расскажешь. Покалякаем…

— Да поздно уже…

— Ерунда, заходи. Водки выпьем. У меня есть полбутылки, — уговаривал Павел.

— Ну гляди, я-то весь день спал и смотрел сериалы, а ты-то…

— Ничего, я приму душ, выпью чайку, а ужинать вместе будем. Тут такие вкусные чебуреки, и селедка есть под водочку.

— Ладно, пеняй на себя. Прихожу, и тоже прихвачу, у меня целая бутылка есть. И дедовские огурцы, он здорово умеет засаливать.

— Давай, жду!

… Через двадцать минут они обнимались в маленькой прихожей николаевской квартиры.

— Тело болит, — вздохнул Костя. — Сколько раз я за этот гребаный отпуск принимал на себя удары разных… нехороших людей, знал бы ты…

— Ничего, — обнадежил Павел. — Скоро ещё не то будет.

— Спасибо на добром слове.

Они прошли в маленькую кухоньку, где уже был накрыт стол… Водка, горячие чебуреки, селедка… Костя поставил на стол банку огурцов и бутылку «Смирновской».

— За что? — спросил Костя.

— За начало учебного года, разумеется, и за новое интересное дело. Нас ждут подвиги, Константин…, — провозгласил Павел и залпом выпил рюмку. Через пару минут его серое от усталости лицо слегка порозовело, и он принялся за чебуреки.

— А теперь, Константин, слушай меня внимательно. И очень внимательно, не пропускай ничего из моего рассказа. История длинная, а повторять времени нет.

Они закурили, и Николаев поведал Константину историю с сокровищами старика Остермана, закончив её гибелью Гриши Клементьева. Константин слушал, не перебивая, лишь иногда у него задорно загорались глаза.

— Вижу, вижу по глазам, что идеи уже шевелятся в твоей умной голове, — одобрил его реакцию Павел. — И это мне нравится…

— Мир тесен, Павел. И кое-что мне уже пришло в голову, так — пока хаос, невнятица, сумбур. Но из этого сумбура порой рождаются неплохие идеи. Очень меня заинтересовали этот мэр города Верещагин и его супруга. И, кажется, я имею представление, как найти к нему некоторый подходец. Но, сам понимаешь, у меня нетрадиционные методы и, порой, нетрадиционное для правоохранительных органов, окружение. Но другого пути я не вижу…

— Знаешь что, Костя, — вдруг вытаращил глаза обычно невозмутимый Николаев, перегнулся через стол и схватил Костю за рубашку. — Я хоть с чертом готов якшаться, лишь бы отомстить за Гришку.

— Ну раз так, — усмехнулся Костя, — то некоторые шансы у нас имеются…

— Так, так…, — отпустил Костину рубашку Николаев и откинулся на стуле назад. — Однако, меня все-таки держи в курсе своих умозаключений и действий. Я ведь не только информацией, я и делом тоже помочь могу. Тоже злой стал в последнее время ото всего этого. Мало нам, так сказать, организованной преступности, так ещё такие ублюдки-одиночки попадаются, страшно вспомнить, — поморщился он. — Избави Господь от всего этого. — Он налил ещё по рюмке и сразу же опрокинул свою рюмку в рот. — Ладно, хватит о прошлом. Надо думать о будущем. Ездил я в Краснодарский край, Костя, там теперь живет семья Гришки Клементьева. Сын его теперь уже служит. Вдова копейки получает, слава Богу, хоть ребята помогли ей устроиться на работу. Живет в хрущебе на первом этаже, квартира запущенная, смотреть страшно. Даже на ремонт денег нет…. А как живет этот Верещагин со своей удивительной женушкой, слышал ещё от покойного Гришки. Так это ещё несколько лет назад было, представляю теперь, как он раскрутился при таких-то размахах… Тогда у него четыре этажа было, а теперь, наверное, не меньше восьми на семью из двух человек. Он ведь и на второй срок переизбран в мэры. Хотел даже в губернаторы области баллотироваться, но, знаю, там другой кто-то прошел в начале года.

— Я знаю, кто прошел, — хитро улыбнулся Костя. — Я этого человека очень хорошо знаю, ибо был с ним в очень интересной переделке. Звать его Семен Петрович Лузгин, очень любопытная личность. Сначала он стал депутатом вместо выбывшего при трагических обстоятельствах, а через несколько месяцев баллотировался в губернаторы, и стал-таки им…

— Так…, — напрягся Николаев. — И что, у тебя к нему есть подход, к этому губернатору?

— Пока не знаю, Павел. Губернатор области — это фигура крупная, подступиться к нему сложно. А я пока могу сказать одно — попробую. Это трудное дело, но интересное и благородное. Я ещё подумаю, поразмыслю, взвешу кое-что, а там дам тебе знать. А теперь, Павел, вижу я, ты уже клюешь носом, и пора тебе хоть несколько часов поспать. Завтра-то с утра на службу?

— А как же? Куда я денусь? И ещё какой денечек намечается, страшно подумать…

Они выпили по расходной и простились. Шел уже третий час ночи. Костя шагал по пустынной улице, курил и думал… Трудно сказать, что у него было большое желание заниматься этим делом. Еще в прошлом году Наташка предостерегала его от конфликтов с сильными мира сего, от участия в той или иной степени в политике. Политика, большие деньги, большие интересы… Не сомнет ли все это его, не раздавит ли своим мощным катком?

Сомнения одолевали его. Но он вспомнил серое от усталости лицо Николаева и его покрасневшие глаза, когда он рассказывал о зверски убитой девушке из Феодосии Гале, которой посчастливилось быть так похожей на дочь Верещагина Лену, вспомнил рассказ об отважном оперативнике из Симферополя Клементьеве, о том, как он проник на виллу к Верещагину, выкрал его жену и выбил из неё показания в чудовищном преступлении, которое она организовала. Узнал все, сообщил Николаеву и в ту же ночь был застрелен прямо около собственного дома. Убийцы ждали его, Клементьев не успел даже достать оружие. Он был убит первой же пулей, выпущенной ему в голову. А затем ещё и контрольный выстрел. Уже в мертвого…

«Взглянуть бы на этих людей», — подумал Костя. — «Поглядеть, что за птицы этот Верещагин и его жена.» Видеть преступника живьем, это очень важно, именно тогда появляется азарт, кураж, желание побороться с ним, каким бы сильным он ни казался…

Костя дошел до своего подъезда, поднялся в квартиру и сразу же нырнул в постель. Заснуть, однако, сразу не смог. Рассказ Николаева очень взволновал его. Вихрем в голове пронеслись прошлогодние воспоминания — старик Каракозов, Иляс, Жерех, Галка Коваленко… И Семен Петрович Лузгин… И журналист, написавший серию статей о бандите-депутате и его гибели, а через некоторое время скончавшийся от тяжелой болезни… Да, а ведь Иляс сдержал слово, и на счет журналиста была переведена крупная сумма денег, жаль только, что поздно… Да, Иляс, Иляс Джумабеков…

Костя вылез из постели и пошел курить на кухню. Мысль, пришедшая в голову, не давала ему покоя. Вспомнилось это желтое лицо с узенькими жутковатыми глазами, борозды морщин на впалых щеках, мертвая хватка, железный кулак… Много тогда им пришлось вместе совершить, мягко говоря, неординарных поступков… Иляс человек непредсказуемый и неуправляемый, убить для него — раз плюнуть, но он способен на поступок ради друга… И если не он, то вряд ли кто сможет помочь ему в этом деле… Ведь он очень близок к новому губернатору той области, в которой находится этот самый пресловутый Южносибирск, где мэром Верещагин. Но как его найти? Да и жив ли он, кстати, вообще, за год с таким человеком могло произойти все, что угодно, вполне может находиться и в местах, не столь отдаленных…

Костя вспомнил про Ларису Рыщинскую, про её сына Павлика. Да, пожалуй, только через неё он сможет найти Иляса.

— Костя, — всунулась в кухню голова Наташи. — Что ты все куришь? И спать не ложишься? Ты поглядел бы на часы…

— Я за день отоспался, Наташа, — улыбнулся Костя сквозь облако табачного дыма. — А теперь у меня появились дела…

— Понимаю, — нахмурилась Наташа. — Особенно хорошо понимаю, чем все это чревато, вижу это по твоим задорно блестящим глазам… Эх, останутся наши дети сиротами…

— Не останутся, — встал с места Костя, сунув недокуренную сигарету в пепельницу. — Побеждает сильнейший. А теперь пошли спать… — Он обнял Наташу и они вышли с прокуренной кухни…