"Матвей Ройзман. Вор-невидимка " - читать интересную книгу автора

- На что вы намекаете? - переходит он в нападение.
- На жестокую психическую травму Андрея Яковлевича.
- Нет, о пропаже деки и табличек доктору не говорил.
- О краже! - поправляю я его и вижу, как он вздрагивает. Теперь я уже
рублю с плеча: - Врач должен все знать о своем пациенте!
- Вчера я молчал, а сегодня... - опять бормочет он.
- Да что вы - посол не очень дружелюбной иностранной державы? Вопрос
идет о жизни вашего отца, Михаил Андреевич! Не мне вам об этом говорить!
Разумеется, мои подозрения о том, что у Михаила Золотницкого рыльце в
пушку, еще требовали веских доказательств. В противном случае, как бы ни
было сильно подозрение, оно только им и останется.
В пятом часу приехал Лев Натанович Галкин, разделся и, потирая руки,
прошел в комнаты. Чисто выбритый, с небольшими залысинами, в темном костюме
и в роговых очках, он был полон достоинства и солидности. Меня познакомили с
ним. И он сказал, что ему приходилось лечить литераторов.
- Ваш брат невероятно нервный! - продолжал он. - Не происходит ли это
за счет преувеличенной впечатлительности?
- Может быть, это обязательное свойство таланта?
- Все может быть, - согласился он и прищурил правый глаз. - Выглядите
вы прекрасно!
- Спасибо! Не знаю, как вы, а я еще в школе учил: яблоко снаружи было
румяное, а внутри...
- Правильно! - воскликнул доктор. - Мой дед говорил: "Врач, который
судит о пациенте по его виду, не стоит денег".
Люба вызвала из комнаты Андрея Яковлевича сиделку. Лев Натанович стал
так подробно и горячо расспрашивать ее о самочувствии и о жалобах старика,
что это походило на допрос с пристрастием.
Выслушав все, он снял очки, подышал на стекла, старательно протер их
платком и в сопровождении сиделки и молодых Золотницких направился в комнату
Андрея Яковлевича.
Через минуту Люба вышла оттуда, всхлипывая и прикладывая платочек к
глазам. Я стал утешать ее. Она прошептала:
- Не могу! - и заплакала.
Чтобы отвлечь ее, я спросил, почему она не выступает на концертах
самостоятельно, а только аккомпанирует. Она вытерла глаза, поглядела на
меня, и в ее чистых зрачках сверкнули синие зарницы.
- Вам приходилось готовить ленивые щи? - спросила она.
- Нет!
- А латать сыну штанишки?
- Тоже нет!
- Все это делаю я! И, кроме того, работаю. И еще покупаю продукты для
хозяйства, меняю книги в библиотеке, хожу в аптеку, в прачечную. Да я не
кончу до утра перечислять мои занятия. И ко всему этому, что бы ни случилось
у свекра, у мужа, у Вовки, во всем, во всем виновата я...
Я сказал, что в каждой семье есть человек, который несет на своих
плечах бремя основных забот, и вдобавок на его голову валятся все шишки.
Тут я услыхал голос Галкина, который, выйдя из комнаты больного,
наставлял сиделку, как, чем и в какие часы кормить старика, какие лекарства
и когда ему давать. Лев Натанович написал рецепт и велел сейчас же съездить
в аптеку № 1 (на улицу 25 Октября), где есть эти лекарства. Скрипач сказал,