"Матвей Ройзман. Вор-невидимка " - читать интересную книгу автора

кому присуждены премии. Каждый раз, когда он называл фамилию, награжденный
мастер выходил и под аплодисменты раскланивался. Первую премию за своего
"Жаворонка" получил Андрей Яковлевич Золотницкий.
- Кто был прав? - шепнул скрипач мне на ухо, едва мы выбрались на
улицу. - Есть у отца секреты, и немалые!

ДЕРЗКАЯ КРАЖА

В половине шестого вечера я вошел в мастерскую, поздоровался с Андреем
Яковлевичем и уселся возле окна, в уголок. Оттуда я наблюдал, как мастер в
синем халате священнодействует над скрипкой. Он чем-то напоминал врача со
старинных голландских полотен. Мягкий свет лампы под абажуром, падавший на
старика слева, высвечивал руки, лоб, скулы, подчеркивая глубокими тенями
морщины на лбу, на щеках. Вот он поправляет на хрящеватом носу золотые очки
и шевелит губами, как бы говоря: "А ну-ка, голубушка, повернись на бочок!" И
действительно, ставит скрипку на ребро, постукивая по ней согнутым пальцем.
Потом рассматривает через эфу этикет и объясняет стоящему возле музыканту:
- Это одна из последних работ Александра Ивановича Лемана. Раза два
побывала в мастерских. Стоит тех денег, которые просят!
Он отдает скрипку музыканту, и тот уходит. За банками с краской звонит
телефона Мастер берет трубку, разговаривает о какой-то виолончели и не
советует ее покупать. В мастерскую приходит с квитанцией человек из
театрального оркестра. И старик отдает починенный контрабас.
Я остаюсь с Золотницким наедине. Он снимает очки и, вглядываясь в меня,
спрашивает:
- Что я говорил, уважаемый? - и с торжественной ноткой в голосе
заканчивает: - Мой "Жаворонок" в Государственной коллекции!
Он выпрямляется, становясь выше ростом, блестят его глаза, жесты
делаются резче, угловатее.
- Есть еще порох в пороховницах! - произносит он с пафосом, шагает по
мастерской, высоко вскидывая ноги, и под синим халатом обрисовываются острые
колени. - Есть! - повторяет он грозно.
Я встаю и от души поздравляю его. Андрей Яковлевич сияет. Я смотрю на
стенные часы и напоминаю, что ему скоро принесут обед, а мне необходимо еще
раз взглянуть на статью "Секрет кремонских скрипок". Он объясняет, что
сегодня, тридцатого декабря, Любаша не придет, она занята покупкой украшений
для Вовкиной елки. Ему принесли что-то из столовой театра, и он уже
отобедал.
- Я бы уехал домой, - продолжал старик, - да охота одному в мастерской
поработать. Учеников я уже отпустил сегодня, к Новому году. Ведь после
Нового года, второго января, они на пять дней поедут в Клин, в домик
Чайковского. Пусть музыкального духу наберутся. Устроил им вроде зимних
каникул...
- Я вас задерживаю, Андрей Яковлевич?
- Пустое! - отмахнулся он. - Сегодня мало народу приходило. Михайла
утром заскочил, сычом смотрит, - где будет Новый год справлять? Днем пришел
киношник Разумов. Хотел увезти на киностудию показать кусок ленты: правильно
ли он снял, как я делаю обечайки? Забава!
- Трудное искусство!
- Каждому свое дорого. Так и Георгий Георгиевич Савватеев сказал.