"Сакс Ромер. Невеста доктора Фу Манчи ("Фу Манчи" #6) " - читать интересную книгу автора

угандийской сонной болезни, жуткий оскал у трупов и то, что Картье называет
"черными стигматами". Твоя профессия, Стерлинг, просто клад. У тебя
колоссальный опыт, поэтому мы сейчас поедем в клинику, и ты внимательно
посмотришь на моего больного. А вдруг что-нибудь вспомнишь!
Я начал медленно набивать трубку.
- Ни за что, доктор, - ответил я.
Грохот далекого выстрела сотряс тишину. Крейсер французского
военно-морского флота вошел в залив Виллефранс...


ГЛАВА III


КРОВАВЫЕ ПЯТНА


- Боже мой, какой ужас! Закройте его, доктор. Я не усну от кошмаров.
За что, за какие грехи Провидение насылает на бедное человечество
подобные болезни? Человек, который сейчас лежал передо мной, два дня назад
мирно трудился на винограднике. Ему не было еще и тридцати, когда чума
оборвала его жизнь.
- Вот характерные признаки чумы, - спокойно сказал Петри, пропустив
мимо ушей мои возгласы.
Он дотронулся до лба покойника. На нем от самых волос до бровей
багровым синяком темнело пятно. Загорелое лицо осклабилось в жуткой усмешке.
Глаза закатились так, что видны были только белки.
- Особенно обрати внимание на это подкожное кровотечение, - невозмутимо
продолжал Петри. - Оно необычно локализовано. Когда я смотрю на такие лица,
мне всегда кажется, что они заслоняются от света. Не правда ли, как тень от
козырька? Когда эта багровая тень достигает глаз - все, конец!
- Жуткое лицо! Никогда не видел ничего подобного!
Мы вышли.
- Я тоже! - признался Петри. - Первые признаки заболевания напоминают
симптомы сонной болезни, но скорость развития на этой стадии необычна. Все
начинается с увеличения лимфатических узлов в подмышках, а заканчивается -
черной стигматой, которая вынуждает меня думать, что передо мной типичный
случай чумы. Но это еще не все. Я сейчас тебе покажу одну любопытную штуку.
Надеюсь, ты поможешь мне в ней разобраться.
Если кто-нибудь попросит меня назвать главную черту характера доктора
Петри, я не задумываясь скажу: скромность.
Загнав машину в гараж, Петри стал спускаться по крутой вымощенной
дорожке, которая вела к флигелю. Он находился в сотне ярдов от главного
здания виллы. Флигель ранее принадлежал садовнику, теперь же, по просьбе
Петри, он был переоборудован в лабораторию.
Мы вошли внутрь. Просторное помещение. Одна стена по странной прихоти
владельца виллы была полностью застеклена. Вдоль нее стоял длинный стол,
выкрашенный белой краской. В углу напротив двери помещался лабораторный
столик, за которым Петри работал с микроскопом. На многочисленных стеллажах
стояли ряды колб с реактивами, подставки для пробирок и фарфоровые чашки, в
которых хранились культуры болезнетворных микроорганизмов.