"Юрий Рогоза. Убить Юлю II" - читать интересную книгу автора

платье, прямая спина... Очень логично было предположить, что она - сторожиха
или ночная смотрительница одного из здешних музеев, встревоженная нашими
ночными блужданиями. И в то же время откуда-то было совершенно ясно, что это
не так.
- Извините меня, ради Бога, молодые люди, - произнесла она негромко, но
очень четко. - Мой вопрос может показаться странным, но вы не могли бы мне
подсказать, где именно я нахожусь?
В полвторого ночи у стены монастырского сада это звучало не просто
странно, а дивно, и я, став прежним собой, чуть не ответил:
- В Баден-Бадене, мадам. Между зданием магистрата и Кирхен-штрассе...
Но что-то в последний миг удержало меня. И кажется, я даже знаю, что -
в этой маленькой бабушке чувствовались стержень и стиль, и еще какая-то
особая, знакомая нам благодаря историческим фильмам интеллигентная
строгость, по объективным причинам не дожившая в наших широтах до Второй
мировой.
- Вы в Киево-Печерской Лавре, уважаемая, - мягко проговорил Ю.
- Надо же... - чуть удивленно проговорила старушка, - как нелепо
получилось! - (она явно чувствовала себя неловко, но - поразительно! - в
этой неловкости не было ничего от старческой немощи). - Вы не поверите,
господа, но я потерялась!
Произнося это, она хохотнула - молодо и чуть смущенно, и от этого, как
ни странно, стала пронзительно похожа на гимназистку, немного возбужденную
небольшим приключением.
- Впрочем, удивляться особо нечему, - с прежней строгостью добавила
она, - в последнее время уличное освещение никуда не годится...
- Не беспокойтесь, мы вас проводим, - я даже сам удивился, услышав
собственный голос.
- Р-р-разумеется! - раскатисто отозвался Ю и по-белогвардейски тряхнул
челкой.
"Ты еще каблуками щелкни! - подумал я, - поручик Ржевский..."
Обычно яркий свет (а именно такой освещал улицу перед Троицкой
церковью) беспощаден к пожилым людям, особенно женщинам. Но - странное
дело! - наша бабушка от него только выиграла, став еще более собранной и
изысканно строгой. Можно было бы даже сказать - чопорной, если бы каждое ее
движение и слово не было таким пронзительно-естественным. Конечно, ей было,
наверное, лет сто (а впрочем, не уверен, для меня все, что старше 75-ти,
невесело ассоциируется с кислородной подушкой и автоназией), но время не
покалечило ее тело рыхлой дряблостью, а наоборот, словно высушило его,
превратив молодую стройность в чуть угловатую аристократическую худобу. Если
сто лет назад таких, как она, было много, подумал я, то это было очень
красивое время...
Вокруг было так пустынно и тихо, что застывший у тротуара "Суза"
казался живым существом.
- Вы пока постойте тут, а я метнусь на площадь Славы, - сказал я,
садясь в седло. - Там всегда полно такси.
- Помилуйте, это что же... ваш? - к моему удивлению, старушка
восхищенно смотрела на байк, и светящиеся восторгом глаза снова делали ее
похожей на киношную гимназистку. - Какое чудо...
- Да, наш!.. - нагло выдал стоящий у нее за спиной ангел.
- Восхитительная машина!.. Знаете, молодые люди, даже в самой щедрой