"Михаил Рогожин. Мой нежный убийца " - читать интересную книгу автора

- Какой? - не верю ему.
- Язык денег. Понятен во всех странах мира...
Надо же, какой находчивый. С таким не пропадешь. В эту минуту впервые
чувствую себя в безопасности. Ласковая волна подхватывает меня, закрываю
глаза и полностью отдаюсь ее покачиванию. Устало допиваю коньяк и
отключаюсь. Обычно я улетаю на качелях, висящих над прудом, но сейчас так
хорошо в море. Мне некуда торопиться...
Как веселы солнечные зайчики, скользящие на гребнях частых невысоких
волн. Приближаюсь к берегу и точно знаю, что там, среди серо-фиолетовых
валунов, Наташка и Пат. Они, наверное, уже помирились и играют
разноцветными камушками, поджидая меня. Теперь им уже не разлучиться.
Я не стану Пата упрекать. Передо мной он и впрямь ни в чем не виноват.
А Наташка его и так простила.
Интересно, как он выглядит после всего?
Волна мягко выбросила меня на шелковистый ярко-желтый песок и бесшумно
откатилась. Хочу подняться, но ноги и руки увязают в песке. Приходится
передвигаться на четвереньках. Огибаю узкую высокую скалу с острыми
зубастыми краями. В полоске тени сидит на корточках Наташка и что-то рисует
прутиком на песке. Картинка из нашего детства. Умора! Я ползу на карачках,
она сидит на корточках. И обе не удивляемся этому. "А где же Пат?" - хочу
спросить, но Наташка предупреждает вопрос.
- Он не придет сюда...
- Но ты же простила? - удивляюсь я.
- Не мне дано прощать, - со слезами на глазах признается Наташка. -
Когда увидишь его, передай, пусть успокоится. В конце концов, прощение
дается немногим, а покой обретают все.
Я подобралась к ней и увидела на песке нарисованный прутиком широкий
крест, на нем написаны какие-то слова. Не знаю, зачем принялась их
разбирать. Написано было не по-русски, хотя, голову даю на отсечение,
Наташка ни одного иностранного языка не знала. Болтать с иностранцами
умела, но писать... Поднимаю голову, чтобы спросить, и с досадой вижу, что
Наташка исчезла. Искать бесполезно. Жалко. Дура я, дура. Так много важного
нужно было узнать, а я отвлеклась на глупости. Упрекая саму себя, снова
пялюсь на оставленные на песке слова и сперва не соображаю, что смысл их
мне становится понятен. Оказывается, это совсем просто: jedem das Seine -
каждому свое, и ничего более. Почему-то становится жутко. Увязая в песке,
спешу обратно к морю. Повторяю про себя, как сумасшедшая: jedem das Seine,
jedem das Seine...
Хорошо, я согласна - пусть каждому свое, но где же для меня мое? Чем
быстрее ползу к морю, тем дальше оно отодвигается. Неужели придется
остаться здесь, на песчаном берегу, в полном одиночестве и превратиться в
ящерицу? Нет! Где-то неподалеку должен быть Лимон, как же я могла о нем
забыть. Полный рот песка мешает кричать, но я все же кричу и.., просыпаюсь.
Лимон сидит рядом в кресле и гладит меня по голове. Боже, какое
счастье! Целую его руку и вздрагиваю, на запястье синими буквами выколото:
jedem das Seine. Пытаюсь вспомнить, что это значит, и не могу. Спрошу
когда-нибудь потом...
Оказывается, я проспала все на свете. Приносили обед, но Лимон не стал
меня будить. А через несколько минут наш самолет приземлится в Афинах.
Там двадцать градусов тепла. Что же я буду делать в своей шубе? Лимон