"Розмари Роджерс. Опасный мужчина " - читать интересную книгу автора

Тори поежилась, крепче прижалась к плечу старшего кузена и ощутила, что
его мышцы напряглись. Син был недоволен, она знала это, но не мог дать волю
своим чувствам в присутствии стольких людей. Вся группа находилась под
присмотром и опекой преподобного Питера Гидеона.
Девушка посмотрела на шагавшего рядом высокого светловолосого
священника; его лицо выражало решимость и сосредоточенность, оно напоминало
лики святых из католического детства Тори. Теперь она исповедовала
протестантскую веру - как отец до того времени, когда ради ее матери принял
католичество, - и восхищалась Питером Гидеоном с экзальтированностью
шестнадцатилетней девушки.
Син, не питавший столь восторженных чувств к преподобному отцу, сердито
пробормотал:
- Это чистый абсурд! Как могла тебе прийти в голову идея отправиться
сюда, чтобы проповедовать матросам и грузчикам воздержание от спиртного?
Вероятно, в конце концов, мы окажемся на дне гавани. Или нас затащат силой
на какой-нибудь иностранный корабль.
- Вряд ли это возможно. Нас слишком много.
Тори обвела взглядом компанию, состоящую в основном из последователей
или прихожан Питера Гидеона. Несомненно, она была не единственной
поклонницей преподобного.
Гидеон выделялся из любого общества. Его внутренняя сила и неистощимое
красноречие позволили быстро собрать вокруг себя в Бостоне многочисленную
паству.
- Посмотрите на этих людей - отбросы человечества...
Голос священника едва не потонул в грохоте повозок, криках,
пронзительном скрипе швартовых. Возбужденные иммигранты заполнили
набережную; в основном они были одеты бедно, кое-кто облачился в свой
единственный приличный костюм.
Склонив светловолосую голову, Син прошептал на ухо Тори:
- Твой драгоценный святой Питер осуждает бедность?
Ее обтянутая перчаткой рука сильно сдавила плечо Сина, хотя вряд ли он
ощутил это в полной мере через пальто и рубашку.
- Не будь таким безжалостным.
- О, маленькая кузина, я бы никогда не смог быть жестоким по отношению
к тебе, - сказал Син, вздохнул и добавил со смирением в голосе: - Тебе это
известно. Ты подчинила меня себе, когда тебе было всего двенадцать лет.
- Одиннадцать. И ты не имел ничего против, так что не изображай
обратное.
Торжествующая улыбка Тори могла бы растопить сердце статуи; она убрала
выбившуюся из-под шляпки прядь волос, кокетливо улыбнувшись спутнику. Ее
лицо обрамляли золотисто-каштановые волосы, обычно тщательно причесанные, но
сейчас свободно ниспадавшие на плечи. Порой Тори можно было принять за
испанскую цыганку. Даже ее глаза, в уголках вздернутые вверх и излучавшие
из-под изящно выгнутых бровей фиолетовое сияние, были необычными, они
притягивали к себе взоры. Протянув руку, Син дернул ее за волосы.
- Злюка.
- Только когда я хочу быть ею.
Тори бросила на кузена предостерегающий взгляд, но ее упрек был явно
проигнорирован. Син усмехнулся и просвистел мелодию популярной кабацкой
песенки. Право, иногда он бывает просто несносным, и, если бы она могла