"Мэрилайл Роджерс. Воспевая бурю ("Друиды" #3) " - читать интересную книгу автора

зажмурив зеленые, словно листья, глаза, Анья сосредоточилась на своем
желании - увидеть Ивейна.
Даже сознание того, что Ивейн придет сюда не для того, чтобы
встретиться с ней, а лишь откликаясь на отчаянные призывы сестры, не могло
погасить ликования Аньи. Стараясь не думать ни о том, что происходит вокруг
нее в зале, ни о гебурах, занятых у громадного очага приготовлением поздней
вечерней трапезы, ни о матери и Ллис, она с жаром повторяла свои безмолвные
заклинания.
Брина сидела в полумраке, в углу, под пучками лекарственных трав, за
длинным столом, уставленным разнообразными пузырьками, мерными чашечками и
глиняными сосудами. Она размеренно постукивала маленьким пестиком, растирая
крохотные зернышки в каменной чаше; жрица так часто занималась этим многие
годы, что могла, не задумываясь, трудиться над приготовлением снотворного
снадобья, для которого эти зерна предназначались.
Взгляд ее серых, потемневших от тревоги глаз то и дело останавливался
на дочери, чье ожидание было почти осязаемо. Несмотря на чудесное зрелище,
которое представляло ее дитя, озаренное лучами предзакатного солнца, Брине
чудилось, будто Анья окутана мглистой, безрадостной пеленой. Ей казалось,
что девушка склонилась над невидимой пропастью. Брина почти желала, чтобы
Ивейн не откликнулся на призыв. Она боялась, что если юноша появится в
замке, дочь может совершить безрассудный, опрометчивый шаг.
На протяжении нескольких лет Брина и Вулф, забавляясь, наблюдали, как
Анья - сначала ребенок, а потом неуклюжий подросток - боготворила отрока
Ивейна. Безобидное юношеское увлечение. Но теперь Анья выросла, она уже
девушка, и ее стойкая привязанность начинала вызывать беспокойство. Мальчик,
которому Брина приходилась кем-то вроде приемной матери, стал ошеломляюще
красивым мужчиной. Природное обаяние Ивейна еще усиливалось опытом,
приобретенным за последние десять лет, когда множество женщин и девушек
дарили ему свое внимание. К тому же, обладая мистической силой, он был
опасен, - в особенности для Аньи.
Ивейн был жрецом-друидом, чье воспитание и предназначение требовали
исполнения великого долга, обращенного как в прошлое, так и в будущее, и в
нем полукровке Анье не было места. Так что из этого чувства Аньи ничего не
могло получиться. Ничего, кроме боли. А от этого Брине хотелось бы уберечь
свою дочь. К сожалению, не существовало никаких заклинаний, способных
воздействовать на человеческие чувства.
Пестик растер зернышки чуть ли не в пыль, кода нежные пальцы, ласково
сжав руку Брины, остановили ее. Темноволосая головка с отблесками серебряных
нитей поднялась навстречу утешающему, спокойному взгляду темно-синих таз
Ллис.
- Доверься Ивейну. - Ллис говорила так тихо, что только Брина могла
расслышать ее слова. Мать двоих крепеньких мальчишек-близнецов и маленькой
дочки, Ллис понимала тревогу своей названой матери, но, хорошо зная брата,
не сомневалась в его чести. - Он слишком привязан к ней, чтобы обидеть.
- Боюсь, это столь же неизбежно, как гром, следующий за вспышкой
молнии. - Брина улыбнулась одними губами.
Заметив, как расстроила собеседницу прозвучавшая в ее словах истина,
Брина почувствовала себя виноватой: она не дала Ллис утешить ее. К тому же,
она, хоть на мгновение, но пожалела о приезде Ивейна, тогда как помощь его
была так необходима Ллис в ее бедственном положении.