"Карл Роджерс. О становлении личностью " - читать интересную книгу автора

делаю и что я при этом чувствую. Я полагаю, вы также, возможно, захотите
узнать, как я начал заниматься этим делом, какие решения мне пришлось
принять на этом пути, какие выборы пришлось сделать сознательно или
подсознательно. С вашего разрешения я попытаюсь осветить ряд психологических
вех моей биографии, особенно те, которые относятся к моей профессиональной
жизни.


Мои ранние годы

Я воспитывался в семье с очень крепкими семейными узами, в очень
строгой, бескомпромиссной религиозно-этической атмосфере, в семье, где
преклонялись перед добродетелью упорного труда. Я был четвертым из шести
детей. Мои родители очень заботились о нас и о нашем благополучии. Они также
во многом влияли на наше поведение, но делали это ненавязчиво и с любовью.
Они считали, и я тоже был с ними согласен, что мы отличались от других
людей - у нас не было никаких алкогольных напитков, танцев, карт, походов в
театр, мало выходов в гости и много работы. Мне было трудно убедить моих
собственных детей в том, что даже напитки с углекислым газом имеют несколько
грешный аромат, и я помню, что испытал некоторое чувство греховности, когда
открыл свою первую бутылку шипучки. Мы хорошо проводили время в кругу своей
семьи, но не общались с другими людьми. Таким образом, я был довольно-таки
одиноким мальчиком, который постоянно читал и в течение всей средней школы
лишь два раза сходил на свидание.
Когда мне исполнилось двенадцать лет, родители купили ферму, и мы
обосновались там. На это было две причины. Мой отец стал процветающим
бизнесменом и хотел иметь ферму как хобби. Однако более важная, на мой
взгляд, причина заключалась в том, что мои родители считали, что семья, где
есть подростки, должна быть удалена от соблазнов жизни в пригороде.
Там у меня появились два увлечения, которые, вероятно, на самом деле
имели действительное отношение к моей будущей работе. Меня очаровали большие
ночные бабочки (книги Джин Страттон-Портер[7] были тогда в моде), и я стал
настоящим знатоком пород ночных бабочек луне, полифимус, цикропиа и др.,
населяющих наши леса. Я трудился над их разведением в неволе, выращивая их
из гусениц, хранил коконы в течение долгих зимних месяцев и вообще испытал
все радости и горести ученого, который старается вести наблюдения за
природой.
Мой отец решил, что работа на ферме должна проводиться на научной
основе, и поэтому купил много специальных книг по земледелию. Он поддерживал
своих сыновей в их первых попытках предпринимательства, поэтому у моих
братьев и у меня были цыплята, и иногда мы выращивали новорожденных ягнят,
поросят и телят. Занимаясь этим, я учился культурному земледелию, и только
недавно понял, как глубоко вошел в науку, работая таким образом. Не было
никого, кто бы сказал мне, что книга Морисона "Корма и кормление" не для
четырнадцатилетнего подростка, и я с трудом прокладывал свой путь через ее
страницы, приобретая знания о том, как проводятся эксперименты, как
контрольные группы подбираются соответственно экспериментальным группам, как
процедура рендомизации[8] обеспечивает постоянство условий, чтобы выявить
влияние данных кормов на производство мяса или молока. Я узнал, как трудно
проверять гипотезу. Я получил знания о научных методах в практической