"Станислав Васильевич Родионов. Задание" - читать интересную книгу автора

челку и жаждущий блеск шила. Артист показал на дом, на три горевших окна,
видимо, его квартиры:

И в доме нет успокоенья,
Луна давно в окно зовет.
Сулит продлить мои мученья,
Грозит - во сне ко мне придет.
Опасный свет ее ложится
На пол, на стены, на часы.
И к горлу моему стремится...
Как эти руки холодны!

13

Петельников остановился у самой двери парадного. Не взяв куртки, вышел
он из машины на осенний ветер в белоснежном свитере тончайшей вязки из
шерсти горной козы, в отглаженных кремовых брюках и туфлях из бесшумной
мягкой кожи. Старший оперуполномоченный уголовного розыска полагал одежду
неотъемлемой частью своей сущности, как, впрочем, и квартирный интерьер с
бытом. Он был убежден, что неряха не может хорошо работать, легкомысленный
никогда не станет истинным другом, недалекий не сумеет полюбить... Ибо
натура нерасщепима.
Петельников прошелся по лестнице в поисках квартиры под номером 1а.
Таковой не было. Его надоумило спуститься по ведущим вниз ступенькам.
Квартира под номером 1а оказалась подвалом. Он открыл толстенную
шумозащитную дверь и вошел...
Музыка остановила. Современный непререкаемый ритм старался схватить
человеческое тело и двигать им, подчинять и командовать. Петельникову,
привыкшему к классике, захотелось сопротивляться. Но под навязчивым ритмом
текла вроде бы неброская мелодия - за ней нужно было следить, за утекающей,
за зовущей куда-то далеко, может быть, в космос. И тогда музыка захватывала
душу, ритм не замечался и хотелось просто слушать и слушать.
Оркестр умолк. Человек восемь ребят молча смотрели на вошедшего.
- А почему, собственно, "Плазма"? - спросил Петельников.
- Мы горим высоким накалом, - мрачно объяснил молодой человек в очках и
с бородкой.
- И сжигаем других, - добавил кто-то.
- А вы с проверкой? - спросил бородатый, - видимо, руководитель.
- Я с просьбой.
Музыканты расслабились. Петельников подошел к их аппаратуре. В
тридцатых годах ее бы посчитали за пульт управления межпланетным кораблем.
Один синтезатор ошеломил бы.
- Неплохо устроились, - заключил Петельников, разглядывая обшитые
деревянными панелями стены, мягкие кресла, кофейный столик и яркие
светильники.
- Все своими руками, - бросил один из музыкантов небрежно.
- И кресла?
- Все, кроме инструментов. Тут был кошачий подвал.
И оперативник сразу понял, что он полюбит эту группу, потому что ему
нравились люди, делающие собственными руками мебель, музыку и свои судьбы.