"Станислав Васильевич Родионов. Камень " - читать интересную книгу автора

любимое существо". И вот его любимое существо приходит с работы. Он целует
мне ручку и садится решать шахматные этюды. Он, видите ли, интеллектуал. А
его любимое существо моет, варит и гладит. Ручку женщине поцеловать легче,
чем вымыть посуду...
Рябинину казалось, что Жанна говорит не о том, поэтому терпеливо ждал,
когда ее речь пойдет о главном. Ведь было же оно в их семейной жизни. Но она
умолкла, словно исповедь ее кончилась.
- Сколько вы прожили?
- Три года.
- Жанна, но ведь все рассказанное вами - мелочи, ерунда. Вы мало
прожили, он еще десять раз переменится.
- Я не сказала вам одну "мелочишку"... Он дома не ночует.
- А где он ночует?
- Где ночует мужчина, если не ночует дома?
- Мало ли где. У приятеля, у родителей, в вытрезвителе...
- Он ночует не у приятеля, не у родителей и не в вытрезвителе, -
сказала она с облегчившей ее откровенностью.
Рябинин вздохнул, пряча взгляд в топаз, - ему показалось, что ее
покатые плечи бессильно дрогнули.
Жизнь, величайшая искусница, сочинила для людей сонмища неповторимых
социальных историй. И только перед любовью у нее опускались руки -
придумывала случаи похожие, как работала на штамповочной машине. Или любовь
у всех одинакова? Вот еще одна семья банально распадается...
Рябинину нравились люди, прошедшие жизнь вдвоем до глубокой старости. У
него безвольно замирало сердце, когда он видел двух старичков. Прожившие
отпущенное им время и все пережившие, аккуратные, чистенькие, вежливо брели
они по улице, сосредоточенные на какой-то единой и никому не доступной
мысли. Она бессильно опирается на него, на мужчину; он бессильно
поддерживает ее, женщину, - и все сами, с достоинством, не прося ни помощи,
ни сочувствия. Рябинину тогда хотелось на минуту стать немужчиной и
поплакать - по дочке, по жене, по себе, и еще по кому-то и по чему-то,
неведомому ему.
- А как вы жили сначала? - попытался он увести ее к лучшим дням.
- Нормально, ответила она без выразительности.
- Вы учились вместе?
- Нет, мы познакомились на пляже.
- Как на пляже?
- В доме отдыха. А что?
- Да ничего.
Не в мытарстве и не в горе; не на работе и не в учебе; не в лесах,
полях и горах; не в экспедиции, не в путешествии и даже не в турпоходе - на
пляже. Может быть, Рябинин и ошибался, но такие браки он считал заведомо
бесплодными, как выращенный цветок под банкой.
- Нам все завидовали, - сказала она голосом, затуманенным
воспоминанием.
И губы ослабели, и глаза утратили пугавший его блеск. Рябинин ждал уже
не главного, а рассказа о том жарком времени, которое сумело и теперь
согреть ее лицо.
- Отец Георгия был против нашего брака. Но Георгий его не послушал. Мы
сняли комнату, накрыли скромный стол и собрались ехать в загс. Вдруг входит