"Ирина Родионова. Разящая стрела Амура " - читать интересную книгу автора

внутри!.. Бархат, шелк, вышивки, кружевные занавески! Боже, должно быть,
это королевский подарок!
- Эта карета принадлежала маркизе де Помпадур, - сообщила Ариадна
Парисовна в надежде, что старая трещотка упадет в обморок, - она подарила
ее мне, за особые заслуги.
"Воображаю, какие это заслуги, старая сводня!" - подумала мамаша
Пуатье, а вслух рассыпалась в охах и ахах.
Госпожа Эйфор-Коровина улыбнулась - как все-таки хорошо уметь читать
мысли людей. В целом, ей с первых минут стала ясна роль госпожи Гурдан, в
тело которой переместилась Ариадна Парисовна, но теперь можно быть
уверенной на все сто.
"Знакомьтесь, - госпожа Эйфор-Коровина представила себя в каком-нибудь
ток-шоу, - Констанца Гурдан, элитная сводница. Среди ее клиентов такие
известные личности, как принц Конде, принц Конти, герцог Орлеанский, герцог
Шуазель и даже, поговаривают, что сам король охотно пользуется услугами
госпожи Гурдан, бывшей проститутки, а ныне самой дорогой и талантливой
сутенерши на всем белом свете!".
Вера Николаевна прильнула к окну и смотрела на проплывающий мимо
пейзаж абсолютно ненормальными тазами. Карета ехала по десятисантиметровому
слою грязи.
Взгляд мадам Савиной остановился на экипаже, увязшем в отвратительной
каше из помоев, земли и навоза.
- И это, прошу заметить, вокруг герцогского дворца, - шепнула Ариадна
Парисовна. - Почти центр города.
По краю мостовой текли нечистоты. С верхнего этажа кто-то выплеснул на
улицу сначала помои, а потом содержимое ночного горшка.
- Этого не может быть, - бормотала мадам Савина, прижимая к носу
надушенный платок. Было бы самое то, пропитать его не одеколоном, а
нашатырем. Казалось, что смрад висит в воздухе грязно-желтым маревом! Рои
мух облепляли кучи отбросов, вдоль узких тротуаров бегали огромные крысы,
кровь с мясных туш текла прямо на землю. Карета проехала мимо женщины,
сидевшей на лавке перед корзинами с рыбой. Вера Николаевна чуть было не
потеряла сознание от удушливого, жирного запаха разлагающейся рыбы,
выловленной из Сены - реки, куда день за днем четырехмиллионный город
сбрасывал тонны отходов своей жизнедеятельности.
Люди, одетые в кошмарное рванье, которое от грязи давным-давно
потеряло своей цвет и казалось сплошь коричнево-серыми лохмотьями, жались к
стенам домов. Самые запущенные и вонючие московские бомжи выглядели бы
зажиточными ремесленниками на фоне парижан 1746 года.
Трех- и четырехэтажные строения почти что соприкасались кровлями,
отчего внизу всегда был полумрак.
- Ну что, вы по-прежнему хотите кричать, что вас похитили и держат в
притоне? - насмешливо шепнула Ариадна Парисовна полумертвой от шока мадам
Савиной.
- Подайте! Подайте! - донесся истошный вой, когда карета проезжала
мимо церкви.
- Брось им, - Ариадна Парисовна сунула Вере Николаевне в руки горсть
медных монет, - иначе они своими лапищами сейчас все дверцы уделают, да и
близко нищих лучше не подпускать. Тут и туберкулез можно подхватить, и даже
проказу.