"Виктор Робсман. Царство тьмы (Рассказы и очерки бывшего корреспондента "Известий") [H]" - читать интересную книгу автора

что она принадлежала к Армии Спасения, а не к партии большевиков.
Аня жила порывами, и ее увлечения быстро менялись холодным чувством, а
любовь - ненавистью. Временами казалось, что характер этой тридцатилетней
женщины еще не определился. {70} О замужестве она отзывалась с презрением,
называя брак крепостным правом, и уверяла своих друзей, что замуж вышла из
любопытства. Но очень скоро, она оставила мужа не узнавши радости и не дав
ее ему. Аня не любила вспоминать свое детство, проведенное в
железно-дорожной будке стрелочника-отца, когда босая бегала для него по
снегу в кабак за водкой. Это всг, что знали люди о ее прошлом. Каждому, кто
хотел узнать больше о ее родителях, она отвечала с гордостью:
- Меня родила советская власть. Я дочь революции...
Между тем, это была мятущаяся душа, живая и неудовлетворенная,
отравленная партийной средой с ее ограниченными интересами, извращенными
понятиями и испорченными вкусами. И когда разгорелась внутрипартийная борьба
- Аня оживилась. Это было время ее надежд.

II

В те тревожные дни, когда в каждом доме недосчитывали кого-нибудь из
близких или друзей, когда люди бесследно исчезали на улицах, и по ночам
врывались в жилые дома вооруженные люди с обысками и облавами; когда дурные
предчувствия волновали каждого обывателя, и повсюду, где только живет
человек, можно было слышать об арестах, ссылках и расстрелах - в эти
опасные для жизни каждого советского гражданина дни, Аня торжествовала.
Никогда еще она не была {71} так весела, так снисходительна к людям, так
расточительна в своей любви ко всем. Точно все лучшие свойства ее души,
разом вышли наружу, как весенняя вода из берегов. Но очень скоро Аня
внезапно исчезла, не стало ее, как будто никогда ее и не было среди нас, и
тогда не находилось достаточно смелого человека, который решился бы навести
о ней справку. Прошло много времени, но никто в точности не знал, жива ли
она еще или уже мертва. Ее начинали забывать, и только оставшаяся сиротой у
чужих людей ее трехлетняя дочь Ляля, время от времени напоминала о ней.
Девочка всем жаловалась на злых людей, укравших у нее маму, и тогда ничем
нельзя было ее утешить; я все еще вижу, как дрожат слезы в ее круглых
глазах.
С тех пор прошло более двух лет. Никому не приходило в голову, что Аня
еще жива, и говорили о ней всегда, как о покойнице. Крошка Ляля тоже
привыкла уже к этой внушенной ей мысли и стала забывать свою "украденную
большевиками" мать. Окруженная заботой и любовью, она навсегда привязалась к
чужой женщине, не замечая больше потери, что было печальным свидетельством
непрочности любви детей. Повидимому бурные чувства, как и дурные болезни
передаются по наследству.

III

Это было в ту пору весны, когда остатки почерневшего на дорогах снега
смывает дождь, и земля покрывается паром, как живым дыханием. Было приятно
сидеть впервые {72} при открытых окнах в тесной комнате моей сестры, которая
угощала меня чаем с леденцами, оживляя в памяти трогательные привычки нашей
разрушенной семьи. Было как-то особенно тихо и хорошо нам вместе, и мы не