"Роберта Джеллис. Вересковый рай ("Хроники Роузлинда" #5) " - читать интересную книгу автора

за себя.
Иэн тронул непокорные черные кудри на склоненной голове сына.
- Я знаю, что ты имел в виду, и не стыжусь признаться, что боюсь за
тех, кого люблю. Если бы и у тебя, как у меня, была семья, ты тоже был бы
менее смелым. Но я вовсе не поэтому сказал, что ты дурак, Саймон.
- Твой отец хотел сказать, - сухо заметил Джеффри, - что наше
отсутствие на совете может не достигнуть никакой цели и лишь разозлит
короля. Мы уже прибегали к такому способу, и все безрезультатно. Теперь,
поскольку Генрих в любом случае придет в ярость, имеет смысл откровенно
рассказать ему, что мы думаем, и таким образом рассердить его. Если говорить
о храбрости, то поступать так, как считает Иэн, значит, проявить большую
смелость, чем просто злиться на расстоянии.
- Тут ты совершенно прав, - вставил Адам, сверкнув глазами. - Я уже
было собрался вернуться в Тарринг, чтобы отдать приказ моим вассалам
укрыться в своих замках, но идея Джеффри нравится мне куда больше, - сказал
он, обводя взглядом всех присутствующих. - Во-первых, я скажу королю, что
думаю о нем, о его поведении и его новых фаворитах, а потом перекрою доступ
в свои замки.
- Тебе нужно будет хорошо опечатать их, если именно так ты собираешься
действовать, - язвительно поддела Джиллиан.
Элинор засмеялась.
- Иногда ты так напоминаешь своего отца, Адам. Он мог проявить
исключительную честность в самое неподходящее время, поэтому и закончил,
пытаясь прошибить лбом каменную стену.
- Но не ставя своей целью укротить короля, милая, - с укором произнес
Иэн.
- О, да, - продолжала настаивать Элинор. - Он так неумно действовал
против последнего Генриха, что ему было приказано сидеть на своих землях и
не высовываться, чтобы не случилось худшее.
- К сожалению, того Генриха и этого никоим образом нельзя сравнивать, -
вздохнул Джеффри. - Один был мужчиной - иногда слишком опрометчивым, жадным
и несправедливым, о чем я наслышан, но настоящим мужчиной во всех
отношениях. Этот же - испорченный ребенок, который так и не повзрослел.
- Такой человек не годится для того, чтобы быть нашим королем, -
произнес Саймон, поднимая голову. - Ричард Корнуолл, однако...
- Не дай Бог, Корнуолл услышит, что ты говоришь, - с предупреждением в
голосе резко бросил Иэн. - Тогда он убьет тебя на месте. Генрих допускает
много ошибок, но его нельзя упрекнуть в отсутствии любви к своему брату и
сестрам, которые эту любовь возвращают сторицей. Ричард Корнуолл может
встать на совете и при всех собравшихся во всю мощь своих легких громогласно
прокричать, что его брат - трус и дурак, но он любит Генриха. Он никогда не
выступит против него. Эта дверь закрыта, Саймон.
- Да, так оно и есть, - вынужден был признать Джеффри. - Я скажу лишь
одно: если бы Генрих погиб в сражении с восставшими, Ричард продолжал бы
преследовать их до тех пор, пока смерть не настигла бы последнего из них. Он
не вступит на трон, пока жив Генрих, равно как и никогда не простит любого,
даже отдаленно связанного с теми, кто явится причиной смерти его брата.
- Я знаю это, - уныло произнес Саймон. - Не понимаю, почему сегодня я
говорю совсем не то, что думаю. Я лишь чувствую, что просто не сдержу себя,
если не сделаю хоть что-нибудь!