"Роберта Джеллис. Гобелены грез " - читать интересную книгу автора

завтракать с ним, начали утреннюю трапезу. Усевшись, Бруно отчаянно ломал
голову, решая, что легче - позвать одного из слуг, чтобы тот помог ему снять
мокрые сапоги, или сделать это самому, но вдруг силы покинули его, и на него
обрушилась тишина.
Спустя некоторое время Бруно очнулся. Легкие, поспешные шаги нарушили
тишину, тихий голос причитал:
- Бруно! Брат! Ты ли это?
Маленькие теплые руки сняли с него шлем, стали ласкать лицо.
Бледно-голубые глаза, бездонные, как омут, с более темными кольцами вокруг
зрачков, радостно блистали. Розовые, как бутоны, губы раскрылись в смехе, и
вспышка счастья озарила светлое лицо, обрамленное длинными золотистыми
косами.
- Это ты! Ты совсем не изменился, - воскликнула она шутливо, осторожно
отставляя шлем и любуясь черными кудрями брата и его темными глазами. У него
было квадратное волевое лицо с красивым орлиным носом и тонкими, резко
очерченными губами, выдававшими его принадлежность к роду Фермейнов, правда,
контур губ сейчас несколько искажала черная, цвета воронова крыла щетина,
отросшая за последние несколько дней.
Речь девушки рассеяла тишину, окутавшую было Бруно, ласковый голос,
несмотря на страшную усталость, вызвал у него улыбку.
- Ты тоже не изменилась, - произнес он, - хотя так не должно быть.
Станешь ли ты когда-нибудь взрослой, демуазель Одрис?
- Увы, - ответила она, на мгновение печально опустив глаза. - Боюсь,
что я уже стала взрослой. Ты потерял счет времени, брат. Я прожила две весны
и еще двадцать. Ты недобр ко мне, называя меня демуазель, как будто...
- Нет, демуазель, - прервал он серьезно, - ты делаешь глупость, называя
меня братом. Моя мать...
- О, Бруно, я не дала бы и гнилого яблока за твою безумную мать.
Известно ли тебе, что ты можешь бриться, смотря на лицо дяди Оливера? - она
весело рассмеялась. - Только он, конечно, лысый и седой.
- Это сходство не имеет значения, - жестко сказал Бруно, - но дает тебе
основание попридержать язык. Когда я спрашивал, вырастешь ли ты, я имел в
виду только твой рост.
Одрис освободила лицо Бруно и опустилась на скамью возле него. При этом
она коснулась его одежды - и сразу поняла состояние, в котором он находился.
Ее глаза расширились, веселость сменилась опасением.
- О, небеса! Ты холоден, как лед, и насквозь промок!
Когда старая служанка робко сообщила ей, что Бруно, сын Берты, вернулся
домой, на Одрис нахлынула радость. Она подумала, что дядя изменил свое
мнение и пригласил ее внебрачного сводного брата вернуться в Джернейв.
Теперь же она осознала, что Бруно может угрожать смертельная опасность. Она
поспешно встала, чтобы позвать слугу, но тут увидела своего дядю,
устремившего на нее свой мрачный взор.
Одрис стойко выдержала взгляд сэра Оливера, вздернула подбородок и
выпрямила спину.
- Дядя, - произнесла она, - я вижу, что Бруно пришел к нам и принес
тяжелые известия, добытые с немалым риском.
Ее голос, хотя и негромкий, разорвал новую тишину, заполнившую зал с
появлением сэра Оливера. Тот кивнул головой и приблизился.
- Да, - сказал он, бросив на нее пронзительный и несколько