"Сюзан Робинсон. Помолвка " - читать интересную книгу автора

верховного жреца Монту восемнадцатой династии. - Она подняла флакон из
синего египетского фаянса. - Подумать только, этой краске для век тысяча
лет!
Мелодичный звон заставил Людвига ахнуть. Он бросил ручку и достал из
кармана жилета часы.
- Господи помилуй! Уже два часа, а я еще не закончил составлять
каталог. - Он неуклюже задвигал бледными руками по своему, похожему на
огромное страусовое яйцо телу, нашел платок и вытер им лоб. - Дорогая
Джорджиана, можно попросить вас встретить груз из города? Вы так добры к
рабочим и легко находите с ними общий язык, а то ведь они, чего доброго,
могут обойтись с царским саркофагом как с банкой консервированного мяса.
- Конечно, Людвиг. Не беспокойтесь. Я сейчас же займусь этим.
- О, спасибо. Я велел им остановиться перед фасадом дома, чтобы я мог
их встретить. Вы сможете подъехать с ними к флигелю.
Джорджиана сняла фартук, вытерла об него свои испачканные руки и
отправилась в долгий путь из Египетского крыла к въездным воротам
Трешфилд-хауса. Она всю жизнь прожила в больших домах, но Трешфилд-хаус был
уникальным домом. Он состоял из центрального здания и прилегающих к нему
четырех флигелей, соединенных с ним извилистыми коридорами. Дом напоминал
тело краба.
Джорджиана покинула юго-западный флигель, называвшийся Египетским
крылом, прошла по коридору и вошла в библиотеку. Пересекла большой зал с
куполообразной стеклянной крышей. За ним находился огромный холл, отделанный
в стиле римского атриума, с двадцатью алебастровыми колоннами с каннелюрами,
с альковами, где стояли греческие и римские статуи, и с белыми гипсовыми
орнаментальными фризами с изображениями кентавров и арабесок.
Она осторожно прошла по скользкому полу из итальянского мрамора и
наконец вышла в греческий портик. С двух сторон к портику вели две широкие
белые каменные лестницы. Людвиг сказал ей, что дом был нестроен так, чтобы
его фасад напоминал афинский Акрополь. Вверху на фронтонах стояли статуи
Венеры, Цереры и Вакха. Джорджиана посмотрела на широкую, посыпанную гравием
дорогу для экипажей и длинную лужайку перед домом. По дороге со стоящими
вдоль нее с обеих сторон старыми дубами к дому приближалась громыхающая
повозка, которую тянули четыре тягловых лошади. Из рощицы, расположенной
недалеко от дороги, показалась всадница. Джорджиана помахала рукой своей
тете Лавинии, и та поприветствовала ее в ответ.
Она ожидала приезда грузовой повозки. Сегодня был обычный рабочий день
и на ней было будничное платье. Вообще-то у нее были платья двух фасонов:
достаточно длинные, чтобы носить их с кринолином, и те, которые она носила
без него. Когда Джорджиана работала в Египетском крыле, она забывала об
условностях - роскошь, которую она редко позволяла себе дома.
Она впервые была счастлива после того, как узнала о трагедии Джоселина.
Теперь она была близка к тому, чтобы стать независимой от своего отца, к
которому не чувствовала ничего, кроме презрения. Гнев Джорджианы усилился с
тех пор, как она выпытала секрет
Джоселина у своей матери. Когда Джоселин был подростком, их дядя
пытался его соблазнить. Мальчик попросил родителей о защите, но они обвинили
его во лжи. Те, кто должны были его оберегать, пожертвовали им ради
репутации семьи, оттолкнули храброго Джоселина, как какого-нибудь мерзкого
пакостника.