"Сьюзен Робинсон. Нежеланная невеста " - читать интересную книгу автора

личных делах от слуги, даже если им был Фидкин.
- Откуда ты знаешь так много о... светском обществе?
- Слухами земля полнится, милорд майор. Солдаты сплетничают о своих
офицерах, то же самое и среди слуг.
- Так вот, больше так не делай, - рявкнул Темпл. Он вернулся к столу,
сел и положил на него ноги. - Немедленно отправь письмо, Фидкин.
Сержант ушел. Темпл немного посидел, затем достал из кармана ключ и
открыл один из ящиков стола. Покопавшись в нем, он вытащил черный бархатный
конверт, перевязанный резинкой. Внутри лежал дагерротип трех девушек, а
внизу у каждой рамки были написаны их имена.
Почти год назад в это же время в Крыму он отправился в разведку, чтобы
узнать, не приближаются ли русские. Был такой туман, что он не видел
ничего, кроме морды лошади. И вдруг взрыв. Очнулся он в переполненном
полевом госпитале. Над ним склонился доктор Пибоди. Его очки могли в любой
момент свалиться с носа, руки были в крови. Он взглянул на Темпла и тут же
позвал медсестру.
После этого Темпл ничего не помнил, пока снова не проснулся, весь в
жару и страдая от такой боли, что закричал. Но у врачей не осталось
лекарств, и ему ничем не могли облегчить мучения. До тех пор пока к нему не
пришел доктор Пибоди и не принес фотографии своих дочерей. Он отвлекал
Темпла и лежащих рядом раненых историями о своих девочках. Затем прибыли
новые эшелоны, и доктор ушел, забыв о фотографиях. Следующие девять дней
жизни Темпла прошли в бреду и нечеловеческой боли, но хуже всего было
слышать, как кричат другие мужчины. Он выжил, заставив себя думать о
фотопортретах трех мисс Пибоди и вспоминая рассказы доктора. Самая младшая
любила кататься верхом и чуть было не сломала шею, когда упала с лошади.
Другая отличалась острым умом и хотела спасти всех бездомных и больных
животных в королевстве.
И, наконец, была еще одна, чье присутствие приносило мир, спокойствие
и нежность всем, кому посчастливилось оказаться в ее компании. Когда боль
становилась невыносимой, Темпл сжимал ее фотопортрет в руках и заглядывал
ей в глаза, воображая, что она рядом и ее присутствие похоже на прохладный
синий шелк. В бреду он плыл в пространстве, а она сидела за пианино, играя
для него волшебную музыку. Как только он погружался в эти видения, они
превращались в сны, и, если ему везло, он засыпал.
Темпл поставил рамку с фотопортретами на стол перед собой и
внимательно посмотрел на девушек. У двоих были темные волосы. Из них одна,
еще совсем юная, звалась Мэри-Клер. Другая - Меделин была старше, но
значительно ниже - настолько, что в своей юбке колоколом выглядела почти
квадратной. Темпл послал этому изображению мимолетную улыбку и перевел
глаза на третий портрет - девушки по имени Мелисанда. Это был ангел. Он
вспомнил, как доктор Пибоди описывал ее золотистые волосы, розово-белую
кожу, о которой доктор говорил, что подобное можно найти только на
портретах Гейнсборо.
Темпл вернулся домой все еще слабым и страдающим скорее от
воспоминаний о войне, нежели от ран. Его близкие никогда не любили его
сильную натуру, и, без сомнения, обрадовались, когда он поступил в
кавалерию. После смерти их отца все надежды матери возлагались на старшего
сына, Роберта. У нее почти не оставалось времени на необузданного младшего
сына, который вел скандальную жизнь в обществе высокородных аристократов.