"Спайдер Робинсон. Господь жесток" - читать интересную книгу автора

нос "ожил" и заболел, так что хоть кричи. Я чуть не уронил свою ношу и не
поднес руки к лицу: искушение было огромным. Однако вместо этого я
заскулил, точно собака, и пошел дальше. Детское ощущение: из носа течет,
поэтому плакать нельзя... Подходя к дверям, я всякий раз распахивал их
пинком. Наконец, мы попали в небольшое помещение, выложенное кафелем.
Выключатель находился на обычном месте, я надавил на него плечом, и
комнату залил свет.
Огромная ярко-синяя ванна, в изголовье подушка из пенистого пластика,
нескользкое дно... Синяя раковина с какими-то финтифлюшками, вся
заставленная туалетными принадлежностями, загаженная сигаретными окурками
и осколками зеркала, выпавшими из настенной аптечки. Синий унитаз с
поднятой крышкой. Дорогой коричневый коврик на полу. Весы в дальнем углу.
Я приложил немало усилий, чтобы не уронить женщину, когда сажал ее в
ванну. Голову пристегнул специальным ремешком. Придерживая женщину за ноги
в стороне от струи, отрегулировал воду и отправился на поиски выпивки.
Выбор оказался богатым. На кухне удалось обнаружить бутылку
"Метаксы". Стараясь не подносить ее близко к носу, я осторожно сделал
глоток. Мне показалось, что я отпил жидкого газа для заправки зажигалок,
причем горячего, и меня прошиб пот. Я нашел бумажные полотенца и на
обратном пути в ванную использовал чуть ли не все, очищая стул и ковер. Из
пластиковой трубки лилась вода, уже натекла целая лужа. Я шагнул в нее и
перекрыл кран. Вернувшись в ванную, увидел, что вода уже покрыла
вспученный живот женщины, под которой было полно грязи. Мне пришлось три
раза сменить воду, пока я не отмыл грязнулю как следует. Найдя под
раковиной шланг, надевавшийся на кран, привел в порядок ее волосы.
Вытирать женщину пришлось прямо в ванне. Полотенце там было не больно
чистое. Я нашел в аптечке спрей, который применяют при оказании первой
медицинской помощи, - хорошая местная анестезия - и побрызгал болячки на
ее спине и ягодицах. Потом отправился за "Метаксой" и попал в спальню.
Мокрые волосы хлестали меня по рукам, когда я переносил в нее женщину. Она
казалась еще тяжелее, чем раньше, будто пропиталась водой. Я открыл дверь
ногой, а потом опять же ногой прикрыл за собой, и попытался, как и в
прошлый раз, нажать плечом на выключатель, но его на привычном месте не
оказалось. Тут я натолкнулся на ящик для обуви, уронил свою ношу и сам
грохнулся на пол, круша все вокруг и оберегая свой нос. Женщина не издала
ни звука.
Как выяснилось, чтобы зажечь свет, нужно было дернуть за шнурок,
висевший над кроватью. Женщина лежала на боку, дыша по-прежнему мерно и
глубоко. Я хотел было положить ее на кровать. Нос у меня прямо-таки
разрывался от боли. Мне удалось поднять ее лишь с третьей попытки, да и то
с превеликим трудом. Я стонал от бессильной ярости, укладывая ее на левый
бок в кровать с огромным матрацем. Кровать была еще больше, с балдахином,
латунной спинкой, сатиновыми простынями и наволочками. Белье не стирали
лет сто. Скомканные одеяла лежали в ногах. Я еще раз потрогал ее голову и
пощупал пульс; потом приподнял веки - зрачки были одинаковыми. Лоб и щеки
еще не согрелись, поэтому я укрыл женщину потеплее. Отпихнув ящик для обут
в угол, выключил свет и оставил ее храпеть в одиночестве.
Все важные бумаги и документы хранились в кабинете, сейф стоял на
полке. Он был дорогой, очень крепкий и мог устоять против любых
катаклизмов, кроме ядерного взрыва. Кодовый замок имел всего двадцать семь