"Дениза Робинс. Сладостная горечь [love]" - читать интересную книгу автора

Обедали они в "Кларидже", б том, чтобы выбраться за пределы города,
не могло быть и речи. С утра прошел сильный дождь, а изменчивый ветер
нагнал холодный воздух, и погода, по словам Венеции, скорее напоминала
март, чем июнь. В связи с этим Герман предложил встретиться в его
гостинице в гриль-баре.
"Кларидж" нравился Венеции. Там было всегда спокойно; ничто не мешало
разговору. Она немного нервничала, когда вошла с Майком в фойе и
представила его Герману. Как они отнесутся друг к другу, эти двое мужчин,
самых дорогих для нее? И как странно, что двое столь разных по
темпераменту и по своей сути людей сделались близки ее сердцу. Тем не
менее это было так. Прошло совсем немного времени, и она перестала
нервничать. Герман, как обычно, был обходителен и очарователен, умело
поддерживая разговор. Майк был в хорошем настроении и, очевидно, гордился
ею. Взяв ее руку, он сказал Герману:
- Вы можете представить, что это для меня значит, сэр.., прийти
сегодня сюда с Венецией в качестве ее будущего мужа.
Он произнес это искренне, и Венеция, хорошо знавшая своего Германа, с
удовольствием заметила, как тонкое лицо Германа озарилось улыбкой. Он
обменялся рукопожатием с Майком и сказал:
- Я поздравляю вас от всего сердца. Мне нет необходимости, молодой
человек, говорить вам, что вы отыскали жемчужину среди женщин.
Венеция засмеялась, а Майк с жаром подхватил:
- Еще бы! Я везучий парень.
- Мне тоже повезло, - вставила Венеция. Встреча началась удачно. Всем
было весело. Они обменялись последними новостями, поговорили о Мейбл,
которую Герман назвал "своей чудо-крестницей", коснулись его будущих
концертов и предстоящего турне по Америке, Не забыли восхититься и
великолепным кольцом, которое украшало безымянный палец на левой руке
Венеции. Это был желтый алмаз в старинной оправе. Венеция обожала желтые
алмазы. Он был не такой ценный, как белый бразильский камень чистой воды,
подаренный Джефри, но стоил Майку гораздо больше того, что он мог себе
позволить. Он настоял на его приобретении, поскольку его выбрала Венеция.
Она по достоинству оценила его щедрость. Кольцо прекрасно смотрелось на ее
тонком пальце, и она была очень довольна. Когда Герман похвалил кольцо,
она заметила, как ребячливое удовлетворение мелькнуло на загорелом лице
Майка.
Что бы Майк ни говорил, Герман поворачивался к нему и слушал даже
тогда, когда первый завел речь о своем любимом предмете - лошадях.
- Я в них ничего не понимаю, - признался Герман. - Пожалуй, это
замечательные создания, и мне хотелось бы научиться ездить верхом. Это,
должно быть, прекрасно и очень полезно для здоровья.
- Мейбл от лошадей без ума, - сказала Венеция. - А я, боюсь, слишком
стара, чтобы начинать, и к тому же ни разу в жизни не сидела на лошади.
Герман снова повернулся к ней, попыхивая сигаретой.
- Не говори о возрасте, - заметил он. - Тебя это не должно волновать.
- - Вот и я твержу ей то же самое, - сказал Майк.
- У меня скоро распухнет голова, если я и дальше буду вас слушать, -
рассмеялась она. - Что ни говори, я слишком стара для верховой езды. Здесь
мы расходимся с Майком, но зато у нас в другом много общего.
Герман Вайсманн продолжал задумчиво курить. Говорит ли она правду?