"Нора Робертс. Дом у Голубого залива " - читать интересную книгу автора

Спустя несколько месяцев Рея Куинна не стало, но он выполнил свое
обещание. Он сделал это с помощью троих своих приемных сыновей. Благодаря им
худенький, с израненной душой мальчик зажил новой жизнью, у него появился
свой дом. В нем он вырос и стал мужчиной.
Вспыльчивый цыган Камерон; спокойный корабел Этан, всегда элегантный,
остроумный Филипп. Братья спасли его.
Золотистое послеполуденное солнце освещало поля. Окна в машине были
опущены, и, когда он проезжал мимо городка Сент-Кристофер, на него пахнуло
морем.
Он подумал, не свернуть ли вначале в город и не заехать ли на верфь.
Компания "Лодки Куиннов" по-прежнему строила на заказ маломерные суда и за
восемнадцать лет заработала прекрасную репутацию.
Они, наверное, были еще там. Камерон наверняка ругался, заканчивая
какую-нибудь сложную работу в каюте. Этан размеренно шлифовал обшивочные
доски. Филлип у себя в кабинете разрабатывал очередную рекламную кампанию.
Он с удовольствием помог бы им, но только не сейчас.
Из всего, что ему довелось повидать - великолепные купола и шпили
церквей Флоренции, неповторимое очарование Парижа, изумрудно-зеленые холмы
Ирландии, - ничто так не затронуло его сердца, как старый дом, который стоял
на лужайке у тихих вод Чесапикского залива.
На подъездной дорожке он припарковался за старым белым "шевроле" Рея и
Стеллы Куинн. Машина выглядела так же безупречно, как в день покупки.
Камерон постарался, подумал Сет. Тот сказал бы, что это естественно - за
такой прекрасной машиной и уход должен быть соответствующий. Но он-то знал,
что Камерон делает это в знак памяти о Рее и Стелле.
Сирень во дворе была в полном цвету. И это тоже говорило о любви,
размышлял Сет. Он подарил Анне маленький кустик на День Матери, когда ему
было двенадцать лет. Она заплакала, вспомнил он, и то смеялась, то плакала,
пока они с Камероном сажали эту сирень.
Анна была женой Камерона, то есть невесткой Сета. Но в душе он всегда
считал ее матерью.
Он вышел из машины в изумительную тишину. Сет уже не был тем тощим
мальчонкой с большими, не по росту ступнями и настороженным взглядом,
который когда-то впервые приехал сюда.
Теперь он стал худощавым, стройным мужчиной. Волосы, которые в детстве
напоминали копну соломы, потемнели и стали каштановыми с бронзовым отливом.
Проведя по волосам рукой, Сет вспомнил, что перед отъездом из Рима
собирался подстричься. Братья теперь будут подшучивать над его хвостиком. Ну
что ж, придется походить с ним еще какое-то время, просто из принципа.
Он сунул руки в карманы джинсов и пошел по двору, оглядываясь вокруг.
Цветы Анны, кресла-качалки на крыльце, начинающийся сразу за домом лес, в
котором он бегал мальчишкой. Старая пристань с пришвартованной белой
шлюпкой.
Он стоял, повернув худое загорелое лицо к заливу, когда из-за деревьев
вылетела черная мохнатая пуля. "Глупыш!" Собака замерла на месте, изучая
Сета.
- Ну что ты? Не так уж долго меня и не было. - Он присел на корточки и
протянул собаке руку. - Ну что, узнаешь?
Глупыш улыбнулся, как ему и полагалось, своей глупой улыбкой, плюхнулся
на землю и перевернулся на спину, подставив Сету живот.