"Нора Робертс. Последний шанс " - читать интересную книгу автора

читали на ночь. Женщину сожгли на костре за колдовство и убийство. Умирая,
она прокляла всех, кто извлечет выгоду из ее смерти, и веками ее проклятие
преследовало всех связанных с амулетом. Мэт готов был поверить в легенду, но
бесценное колье и без всякого проклятия толкало бы алчных и похотливых на
убийство.
Он знал это слишком хорошо. Он знал это по собственному опыту. Его отца
убили из-за "Проклятия Анжелики".
Однако замыслил и совершил убийство человек. Сайлас Ван Дайк.
Мэтью ничего не забыл. Даже через столько лет он помнил и лицо, и
голос... даже запах Ван Дайка. И знал, что когда-нибудь найдет амулет и
отомстит убийце.
Странно, что, задремав с такими черными мыслями, он увидел во сне Тейт.
Он плыл без снаряжения в прозрачных водах среди коралловых ветвей и
разноцветных рыб, спускаясь все глубже, где цвета постепенно сливались в
один - голубой. Однако давление не увеличивалось, не было страха. Было
только пьянящее чувство свободы и восторга.
Он мог бы остаться навсегда в этом безмолвном мире. Без груза
акваланга, без груза забот.
Как в сказке перед ним выросли мачты с развеваемыми течением рваными
флагами. Затонувший корабль, совершенно целый, покоился на песчаном дне. Мэт
видел пушки, нацеленные на давно погибших врагов, и штурвал, терпеливо
ожидающий призрачного капитана.
Восхищенный, Мэтью проплыл над накренившимся корпусом, читая гордое
имя - "Изабелла"... и увидел Тейт. Соблазнительно улыбаясь, она парила
совсем рядом и куда-то звала его. Волосы, не короткие, как в жизни, а
длинные, шелковистыми огненными прядями струились по обнаженным плечам и
груди, кожа мерцала будто жемчуг, а глаза были теми же - зелеными и
лучистыми.
Словно прилив, которому невозможно сопротивляться, повлек его к ней, и
она обняла его. Ее губы раскрылись, сладкие как мед. Когда он коснулся ее,
то понял, что только этого и ждал всю свою жизнь. Ощущение ее кожи,
скользящей под его ладонями, дрожь ее тела возбуждали его.
Мэтью услышал ее вздох и еще теснее прижал Тейт к себе. Удивительное
тепло окутало его, когда он скользнул в нее, опутанный ее ногами, словно
шелковыми цепями. Она изогнулась и еще глубже вобрала его в себя.
Слившись в единое целое, они кувыркались в воде, и Мэт чувствовал себя
невесомым и блаженно-счастливым. Он растворялся в ней: в ее теле, в ее
поцелуе, в ее улыбке, но вдруг она покачала головой и уплыла прочь. Он
погнался за ней, и они резвились как дети вокруг затонувшего корабля.
Тейт подвела его к сундуку и, смеясь, откинула крышку, погрузила руки в
сверкающие золотые монеты и драгоценные камни. Бриллианты величиной с орех,
изумруды - такие же яркие, как ее глаза, множество сапфиров и рубинов
осветили и согрели их подводный мир.
Мэт набрал горсть бриллиантов, осыпал ее волосы... и вдруг увидел
колье. Тяжелая золотая цепь была теплой, словно живая. Никогда еще в своей
жизни он не видел ничего столь прекрасного, столь неотразимого.
Он надел колье на Тейт, и, восхищенно улыбаясь, она сжала рубиновый
кулон в руке.
Вдруг кулон вспыхнул, и, содрогаясь от ужаса, Мэт смотрел, как огонь
охватывает ее лицо и тело. Остались только ее глаза, сверкающие страхом и