"Нора Робертс. Обожествлённое зло " - читать интересную книгу автора

Было почти совсем тихо. В расстоянии нескольких домов она слышала шум
помойного грузовика, завершавшего свой объезд. Рядом с пересечением улиц
Кэнэл и Грин она заметила мешочницу, толкавшую тележку со всеми своими
мирскими пожитками. Скрип колес отдавался гулким эхом.
В пекарне напротив, тремя этажами ниже, горел свет. До Клер долетели
слабые звуки "Риголетто" и приятный дрожжевой запах выпекаемого хлеба. Мимо
прогромыхало такси со стучащими клапанами. Затем вновь наступила тишина.
Казалось, что она одна в городе.
"Этого ли ей хотелось? - задумалась она. - Быть одной, найти
какую-нибудь нору и зарыться в одиночество?" Временами Клер чувствовала
себя совершенно отрезанной от окружающего мира, и вместе с тем она не могла
найти себе места.
Не в этом ли причина ее неудачного замужества? Она любила Роба, но
никогда не чувствовала связи с ним. Когда все закончилось, она
расстроилась, но большой горечи не почувствовала.
А, может быть, прав доктор Яновский, и она действительно похоронила
глубоко в себе всю горечь, каждую толику печали, испытываемой ею со времени
смерти отца. И Клер давала выход своим переживаниям в искусстве.
Да и в конце концов, что с ней не так? Она попыталась засунуть руки в
карманы робы, когда обнаружила, что ее на ней нет. Женщина должна быть
ненормальной, чтобы стоять перед открытым окном в Сохо одетой в легкую
майку с надписью "приласкай киску". Ну и черт с ним, подумала она и
высунулась еще больше. Может она и вправду ненормальная.
Она стояла, наблюдая, зарождавшийся свет и прислушиваясь к
возникающему шуму, по мере того, как город просыпался; ее ярко-рыжие волосы
были смяты после беспокойного сна, лицо было бледным и усталым.
Потом она отвернулась, готовая к работе. Было начало третьего, когда
Клер услышала звонок в дверь. Он звучал, как назойливая пчела, пробиваясь
сквозь шипение ее горелки и сильные звуки Моцарта из стерео колонок. Она
решила не обращать на него внимания, но новая работа продвигалась не очень
хорошо и внезапное вторжение было подходящим предлогом для перерыва. Она
выключила горелку. Пересекая мастерскую, она сняла перчатки. На ней все еще
были защитные очки, шапочка и фартук, она включила переговорное устройство.
- Да?
- Клер? Это Анжи.
- Поднимайся. - Клер набрала код и включила лифт. Сняв шапочку и
защитные очки, она вернулась, чтобы повернуть скульптуру.
Скульптура стояла на сварочном столе в глубине верхнего отделения
мастерской в окружении инструментов - клещей, молотков, резцов,
дополнительных насадок для горелки. Баллоны с ацетиленом и кислородом
отдыхали в крепкой стальной тележке. Под ними лежал лист металла размером в
двадцать четыре квадратных фута, предохранявший пол от искр и горячих
капель.
Большая часть верхнего отделения мастерской была заставлена работами
Клер - куски гранита, бруски вишневого дерева и ясеня, стальные трубы и
чурки. Инструменты для обтесывания, откалывания, шлифовки и сварки. Ей
всегда нравилось жить со своей работой.
И вот она подошла вплотную к объекту ее теперешних стараний, глаза
сузились, губы сжались. Ей показалось, что скульптура тянется к ней, и она
даже не обернулась, когда двери лифта открылись.