"Том Роббинс. Свирепые калеки" - читать интересную книгу автора

упомянул об этом, припоминаю, что где-то уже слышал подобную теорию. - Смайт
говорил без особого интереса, и в то же время за его словами ощущалось
скрытое беспокойство. Не для того он продирался сквозь кусты всю дорогу до
вигвама, по уши вывозившись в грязи и расцарапавшись до крови, чтобы сидеть
тут и рассуждать о семиотике. Лишь безупречное воспитание не позволяло ему
перебить Свиттерса раздраженным воплем: "Расскажи про Конец Времени!".
- Даже если наши лучшие слова по большей части опошлены, искажены и
выхолощены рекламщиками и торгашами... - Свиттерс прервался на полуслове. Он
чувствовал - надвигается проповедь, - но слишком устал и - хотя внешне это
едва ли проявлялось - был слишком потрясен, чтобы с нею справиться.
Смайт воспользовался моментом.
- А теперь расскажи мне про...
- Дело в том... - Как Джеймс Браун,
- Гм...
- Наши слова с чем угодно справятся. Это синтаксис нас ограничивает.
- А что не так с нашим синтаксисом?
- Ну, во-первых, он слишком абстрактен.
- А во-вторых?
- Он слишком конкретен.
В наступившей тишине Свиттерс свернулся поудобнее в гамаке и закрыл
глаза.

Свиттерс подремал еще минут десять; за это время наканака спустились по
лестнице и разложили в костровой яме немного юкки - запечь на углях. Смайт в
возбуждении расхаживал взад-вперед по помосту. Когда наконец Свиттерс вновь
открыл глаза - "как у большого злого волка из "Красной Шапочки", говаривала
Сюзи, - Смайт мгновенно оказался с ним рядом.
- Слушай, а что за бродвейский мотивчик ты только что напевал?
Захваченный врасплох Свиттерс едва не проболтался - едва не выпустил
"Кошек" из мешка, так сказать.
- Это... да нет, вряд ли. Скорее всего какая-нибудь... какая-нибудь
импровизация из... гм... Заппы или "Грэйт-фул Дэд", - пробормотал он,
сохранив тайну, которой не поделился даже с Бобби Кейсом. - Кстати, к слову,
Конец Времени - если мы и дальше будем так его называть, - из него получится
просто-таки совершенный в своей законченности дэд-хед,
- Мы протрепались всю ночь - этот парень, Ямкоголовая Гадюка, просто
мастак насчет передачи всяких там нюансов и тонкостей. Болтали насчет
ловушек мрачности, о легкомыслии и недомыслии, борьбе и игре. Я-то главным
образом повторял чужие теории, а вот твой curandero,[76] напротив, то и дело
подбрасывал недурственную идейку-другую из числа собственных. Так, например,
он сказал, что, дабы противостоять натиску белых, его народ должен создать
себе щиты из смеха. И, думается мне, это надо понимать буквально. Он говорит
о смехе как о некоей силе - как о силе физической или как о природном
явлении. В царстве смеха, мол, сливаются свет и тьма и уже не существуют
более как раздельные, обособленные сущности. Люди, способные жить в этом
царстве, освободятся от двойственности жизни. Белому этот трюк недоступен:
белому недостает знаний кандакандеро о разных уровнях реальности, и кадакам
до поры это тоже не по силам, потому что им недостает жизнерадостности юмора
белого человека. Тот же, кто с успехом совместит одно и другое, станет
скользить сквозь мир, точно "тень света". Ты способен себе представить тень