"Том Роббинс. Свирепые калеки" - читать интересную книгу автора

Прежде чем отбыть на экскурсию, Свиттерс связался со штатом уборщиц и
предупредил, что в номере находится попугай. Моряк, совершенно одуревший
после перелета через несколько часовых поясов, был настолько не в себе, что
даже есть отказывался, и вряд ли стал бы поднимать шум, недостаточно ему
было завопить "Нар-роды мир. - ра, р-рас-слабьтесь!" в тот самый миг, когда
ни о чем не подозревающая горничная переступит порог комнаты, - и Свиттерс
оказался бы в ситуации вроде той, что довелось пережить его бабушке лет
двенадцать назад.
В ту пору у Маэстры в услужении состояла вполне компетентная горничная
по имени Хетти. Однажды, когда Маэстра на целый день отправилась на
компьютерный семинар, спонсируемый колледжем Северного Сиэтла, Хетти к
списку хозяйственных дел добавила еще и чистку пирамидальной клетки. Заодно
она отдраила и мисочку для питья - безусловно, пованивающую, - популярным
чистящим средством под названием "Формула 409". Увы, попугаи обладают
повышенной чувствительностью к химическим запахам. Возможно, виной всему
были растворители, входящие в состав "Формулы 409", а возможно, что и
2-бутоксиэтанол, но только стоило Моряку глотнуть воды из идеально чистой
мисочки, как едва уловимые остаточные пары подействовали - и он хлопнулся
лапками кверху.
Хетти решила, что птица сдохла. Желая избавить хозяйку от мучительной
необходимости распоряжаться останками свежеопочившего любимца, она завернула
бесчувственного Моряка в газету и положила его в багажник своей машины.
Оставив Маэстре записку с соболезнованиями, горничная отправилась домой,
дабы пораньше приготовить ужин для недужного отца, а после избавиться от
трупика. Пока Хетти возилась в кухне, отец дохромал до машины: что-то ему
там понадобилось. Он открыл багажник - и попугай, к тому времени вполне
оживший, порхнул ему в лицо, яростно хлопая крыльями и вопя, точно
свихнувшийся кондуктор ночного поезда в ад. С бедолагой приключился
сердечный приступ, от которого он так вполне и не оправился.
Маэстра потратила полтора дня на то, чтобы сманить Моряка с елки, в
кроне которой он укрылся, а что до Хетти, она повела себя как типичная
современная американка: "Я страдаю. Следовательно, кто-то должен мне денег.
Я нанимаю адвоката".
В итоге судья отклонил иск Хетти как необоснованный, однако на судебные
издержки у Маэстры ушло тысяч тридцать как минимум. С тех пор прислуги она
не держала.
Поскольку Свиттерс по-испански изъяснялся неважно - арабским и
вьетнамским он владел куда лучше - и поскольку ему хотелось доподлинно
убедиться в том, что служащие отеля поняли: речь идет о попугае, - он извлек
из пиджачного кармана полароидный снимок, сделанный Маэстрой при помощи
автоматического таймера перед самым его уходом из дома на утесе Магнолии. Он
указал непонимающим горничным на клетку и на ее яркого обитателя. Вот она,
на снимке. Свиттерс слева, Маэстра в середине, Моряк справа.
Или, как дрожащим почерком написала Маэстра вдоль нижней кромки фото:
"Лодырь, Хакер и Попка-дуракер".

Внимательно изучив свое отражение в зеркале в золоченой раме во весь
рост (одно из барочных украшений, напыщенное великолепие которых меркло
перед эффектностью витражного купола над вестибюлем), Свиттерс подвел итог:
- Вот ни разу не лодырь.