"Том Роббинс. Тощие ножки и не только" - читать интересную книгу автора

- Тебе что, в Нью-Йорк не хочется, что ты так нервничаешь?
- Да нет же, при чем здесь Нью-Йорк! С чего бы мне из-за него
нервничать? Нью-Йорк - это всего лишь груда железа и стали. Самое место для
сварщика.
Бумер по-новому, с некоторым интересом, стал рассматривать пейзаж.
Сейчас они ехали не то по территории Вайоминга, не то Юты. Бумер не мог с
уверенностью сказать, где именно. Скальные образования были похожи на
меблировку фойе Отеля вечности.
- Тут, - продолжил он, - и газовой горелке недолго дать дуба. Просто
возьмет да окочурится, сделается негодной от того, что ею не пользуются. -
Он перевел взгляд на свою молодую жену. Ничего опасного в этом взгляде не
было. Дорога была прямой и понятной, как глоток неразбавленного алкоголя, а
каждый заяц, буде он мужского или женского пола, имел полное право сделать
свой выбор, когда ему или ей перебегать дорогу, по которой летел вперед
серебристый индейкомобиль. - Лично у меня имеется одна такая штуковина,
которая тоже может выйти из строя или вообще усохнет, если мы с тобой прямо
сейчас не съедем с дороги и немножко не отдохнем.
- О Господи, Бумер, да ведь ты этим уже занимался утром!
- Так то было утром! - сказал он и стиснул ее бедро.
- Ох, Бумер!
Бумер вырулил на шоссе, но продолжал сжимать Эллен Черри ногу, словно
то была и не нога вовсе, а новой формы спортивное ядро, которое он в любую
секунду мог запустить прямиком в Книгу рекордов западного Вайоминга. Или
все-таки это была Юта?
- Может, это тебе Нью-Йорк не дает покоя, а, малышка?
Эллен Черри покачала своим перекати-полем, своим ураганом цвета жженого
сахара, но все-таки ответила:
- Может, и не дает. Знаменитые художники, дилеры, коллекционеры,
кураторы галерей, критики. Я буду общаться с людьми могущественными,
богатыми, со сложными натурами - я, Эллен Черри Чарльз, одержимая живописью
официантка, малютка Иезавель из Колониал-Пайнз!
Бумер снова отвел взгляд от дороги, предоставив очередному зайчишке
заключить собственный пакте судьбой. - Миссис Рэндольф Петуэй из семейства
виргинских Петуэев - никогда не позволяй им забыть, кто ты такая!
Бумеру не хотелось бы, чтобы она таким вот образом связывала себя с
Иезавелью. Как бы легковесно она ни высказывалась на этот счет, ему
казалось, что она упрекает себя. Как же можно сделать карьеру, когда тебя
постоянно осыпают бранью?
Например, недавно его самого какой-то придурок назвал
увальнем-гидроцефалом, так он даже не посмотрел на нахала. Так зачем же она
изводит себя?
Сбитая с толку библейским описанием Иезавели - если верить Писанию, то
выходило, что косметика сродни колдовству, а кокетство - серьезное
преступление, - Эллен Черри спросила у Пэтси (телефонная связь с домом
установилась спустя полгода после того, как беглянка обосновалась в Сиэтле),
что той известно о низменной репутации древней царицы.
- Она дурная женщина, если не ошибаюсь.
- Мама! Ты можешь сказать что-то конкретное?!
- Твой отец не хотел этого делать, моя девочка. Он не хотел обзывать
тебя. Это Бад его науськал. Бад вечно заставляет его терзаться чувством вины