"Гарольд Роббинс. Никогда не люби незнакомца" - читать интересную книгу автора

я не злился. Но я никому не собирался позволять водить себя за нос.
Я бросился на Питера Санперо. Он сделал шаг в сторону и заехал мне в
челюсть. Я упал.
- Ах, ты вшивый итальяшка!
Он бросился на меня сверху и ударил кулаком в лицо. Я почувствовал,
как из носа потекла кровь, и двинул Питу коленом в пах. Его лицо побелело,
и он начал сползать с меня. Я освободил одну руку и ударил его по шее прямо
под подбородком. Он скатился с меня и замер. Питер держался одной рукой за
пах, а другой за бок и тихо стонал.
Я встал и нагнулся над ним. Кровь из разбитого носа капала прямо ему
на рубашку. Достал из кармана горсть мелочи, отсчитал двадцать центов и
показал его друзьям.
- Видите, я беру только свои двадцать центов? Если хотите, с вами
будет то же самое, что с ним!
Они молча смотрели, как я пошел, вытирая кровь из носа, потом подняли
своего друга.
Я отправился в бильярдную Джимми Кеуфа. Кеуф в зеленых очках сидел за
стойкой.
- Что стряслось, малыш? - рассмеялся он.
- Ничего особенного, мистер Кеуф, - гордо ответил я. - Просто один тип
подумал, что может не вернуть мне долг, но он ошибся.
- Молодец, Фрэнки. Никогда не позволяй водить себя за нос. Как только
ты это сделаешь, тебе крышка! Пойди умойся и подмети здесь. - Я слышал, как
он сказал кому-то:
- Когда-нибудь этот парень добьется многого. Ему только тринадцать, а
он уже собирает ставки лучше меня.
В туалете воняло табаком и мочой. Я встал на унитаз и открыл окно.
Затем вымыл руки и лицо и вытерся концом рубашки. Вернувшись в бильярдную,
принялся за работу.
Работа у Кеуфа являлась самым радостным моментом моего дня. Начинал я
с уборки. В комнате стояли восемь бильярдных столов, из-под которых я
должен был выметать мусор. Затем очень аккуратно, чтобы не повредить фетр,
чистил столы щеткой и натирал дерево до блеска. После этого готовил
холодное пиво и содовую. Это было время сухого закона, и пиво хранилось в
подвале. Когда кто-нибудь из посетителей хотел выпить, он обращался к
Кеуфу, а если тот был занят, то посылал вниз меня. Иногда Джимми держал
пару бутылок под стойкой.
Около четырех по телефону начинали сообщать результаты скачек, и я
записывал их на черной доске, стоящей в углу. Еще я собирал шары и выполнял
поручения посетителей. Например, иногда бегал за сэндвичами. Под рукой
всегда старался держать ящик со щетками на случай, если кто-нибудь захочет
почистить обувь.
За эту работу я обычно получал три бака в неделю, а вместе с чаевыми
выходило от шести до восьми. Когда начнутся каникулы, Джимми обещал
отправить меня собирать мелкие ставки. Он сказал, что на этом можно иметь
десять-пятнадцать баков в неделю. В полседьмого мистер Кеуф передавал мне
все записки со ставками, и я садился за подсчеты. К семи бежал на ужин в
приют, а после уж - а возвращался еще на час-другой. Джимми Кеуф почему-то
никогда не разрешал мне оставаться в бильярдной допоздна.
На следующий день вместо Питера Санперо в школу пришла его мать. Она