"Гарольд Роббинз "Камень для Дэнни Фишера" (роман) [H]" - читать интересную книгу автора

и смотрел, как одевается Мими. Мама посмотрела на меня, а потом за
завтраком сказала, что мы собираемся купить дом, и что отныне у меня будет
собственная комната.
А теперь она высвободила свою руку.
- Первая со стороны лестницы, Дэнни, - взволнованно ответила она. - А
теперь не мешай. У меня много дел!
Я рванулся вверх по лестнице, и только каблуки ботинок громко застучали
по ней.
На лестничной площадке я задержался и огляделся. У отца с матерью была
большая комната прямо, затем комната Мириам, затем моя. Я открыл дверь
своей комнаты и тихонечко вошел в неё.
Это была небольшая комната, примерно три на четыре метра. В ней два
окна, через которые виднелись окна дома напротив. Я вернулся и закрыл за
собой дверь.
Пересек комнату и прижался лицом к оконному стеклу, но так было
неудобно, и я открыл окно.
Я смотрел на проулок между нашими домами. Прямо подо мной была крыша
нового "пейджа", машины, которую только что купил отец, а дальше по
проулку за домом был гараж. За гаражом не было ничего, кроме полей. Это
была новостройка во Флэтбуше. Все эти участки когда-то были болотом, но
городские власти их засыпали. За углом от нас строились еще дома похожие
на наш, их можно было разглядеть, если высунуться из окна.
Я вернулся на середину комнаты. Медленно повернулся вокруг,
рассматривая каждую стену.
- Моя комната, это моя комната, - еще и еще раз повторял я про себя.
Я почувствовал, как комок подкатил мне к горлу, очень странное чувство.
Как тогда, когда я стоял у гроба дедушки, держась за руку отца и гладя
вниз на неподвижное белое лицо с маленькой черной ермолкой на голове,
которая так контрастировала с простой белой простыней. Голос у папы был
очень мягок. - Посмотри на него, Дэнни, -промолвил он как бы про себя. -
Это конец, к которому приходят все люди, сейчас мы смотрим на его лицо в
последний раз. - Затем папа склонился и поцеловал неподвижное лицо в
гробу, и я сделал то же самое. Губы у дедушки были ледяные, и они не
шевельнулись, когда я коснулся их. Какой-то холодок от них пробежал у меня
по телу.
Рядом с гробом стоял какой-то человек с ножницами. Папа расстегнул
пиджак, и человек отрезал у него кусочек галстука. Затем он вопросительно
посмотрел на меня. Папа кивнул и заговорил на идише.
- Он его крови, - сказал он. Человек отрезал кусочек моего галстука, и
к горлу у меня подкатил комок. Это был новый галстук, и одел я его в
первый раз. Теперь уж мне не придется его поносить. Я посмотрел на отца.
Он опять смотрел на гроб, и губы у него шевелились. Я напряг слух, чтобы
услышать, что он говорил, но ничего из этого не вышло. Он отпустил мою
руку, она упала вниз, и я убежал к матери с комком в горле.
Вот и сейчас у меня было такое же ощущение. Я бросился на пол и припал
к нему щекой. Пол был прохладный, а запах лака попал мне в нос, и у меня
защипало глаза. Я закрыл их и несколько минут полежал так. Затем я
повернулся и прижался губами к прохладному полу.
- Я люблю тебя, дом, - прошептал я. - Ты самый красивый дом во всем
мире, тымой, и я люблю тебя.