"Карен Робардс. Однажды летом " - читать интересную книгу автора

своей, потом, вздохнув, отпустила. Она не ждала какой-то реакции. Ей было
достаточно видеть отца, знать, что он ухожен и чувствует себя комфортно.
К сожалению, ничего, кроме ухода за ним, ни она, ни кто-то другой
предложить не могли. Хорошо еще, что удалось организовать это на дому. Не
будь Джей-Ди, который не отходил от отца в периоды обострения болезни, и
Тильды, Стена пришлось бы поместить в дом инвалидов.
Рейчел была ненавистна одна лишь мысль об этом, хотя доктор Джонсон,
врачевавший Стена, предупреждал, что вопрос о госпитализации неизбежно
встанет, поскольку болезнь прогрессирует. Каждый раз, когда речь заходила
об этом, Элизабет начинала биться в истерике. Со Стеном они прожили сорок
один год.
Когда-то Стен был могучим мужчиной - больше шести, футов ростом,
плотного телосложения. Он и сейчас был довольно крупным, хотя болезнь и
иссушила его. А может, Рейчел только казалось, что отец перестал быть
великаном, поскольку теперь он зависел от нее больше, чем когда-то она от
него. Как бы то ни было, глядя сейчас на реденькие серебристые пряди,
разбросанные по лысине, она испытывала щемящее чувство жалости и
всепоглощающей любви к беспомощному созданию, коим стал ее отец. Старость
никогда и никому не была в радость, но болезнь, которая забирала душу
прежде тела, была слишком коварной и зловещей.
"Я побуду с тобой столько, сколько ты захочешь, папа", - молча
пообещала Рейчел, сжав руку отца.
"Гончий пес" сменился мелодией "Люби меня нежно", и от ее
печально-сладостных интонаций на глаза Рейчел навернулись слезы. Глупая
слабость. Ничего, кроме аллергического насморка, слезы не приносили. Рейчел
погладила отцовскую руку, помахала Джей-Ди и вышла из зала. Пожалуй, можно
было переодеться, прежде чем спускаться вниз. Если уж мать затеяла готовить
свиные отбивные по своему фирменному рецепту, рассчитывать на скорый обед
не приходилось, так что у Рейчел было время привести в порядок не только
себя, но и свои мысли и чувства.
Прислушиваясь к звукам музыки, Рейчел натянула шорты в голубую с
зеленым клетку и ярко-зеленую майку. Пара белых носков дополнила ее наряд.
Пробежав расческой, а потом рукой по волосам, она оглядела себя в зеркале.
Впервые за долгое время Рейчел подвергла себя критической оценке - до сих
пор к зеркалу она обращалась лишь затем, чтобы наспех причесаться и слегка
подкраситься. Рейчел не сразу поняла причину перемены в собственных
привычках, а догадавшись, смутилась. Не в силах избавиться от призрака
Джонни Харриса, она невольно пыталась посмотреть на себя его глазами.
"Еще в школе я на вас глаз положил и ужасно хотел трахнуть. Хочу до
сих пор". Невольно слова Джонни вдруг всплыли в памяти. Рейчел крепче сжала
в руке расческу. Разумеется, Джонни лгал. Ему просто хотелось смутить ее -
а почему, Рейчел не знала. Как бы то ни было, она явно не принадлежала к
типу женщин, вызывающих в мужчинах похоть. Может, потому-то и была так
ослеплена Майклом. Красивый умный Майкл - и вдруг влюблен в нее. Даже тогда
ей с трудом в это верилось.
Глубоко затаившаяся боль вновь дала о себе знать, и Рейчел
поморщилась. Уже столько воды утекло с того дня, когда он, коснувшись
поцелуем ее щеки, произнес роковую фразу: что они, пожалуй, друг другу не
пара. Сердце ее разрывалось в тот момент, но он, казалось, этого не понял,
да и не хотел понимать. Теперь она редко позволяла себе думать о Майкле. Во