"Дмитрий Ризов. Ловцы " - читать интересную книгу автора

Дорога разделилась на две, одна пошла, не желая расставаться со степью,
вдоль горы с красной потертостью на пепельных боках, вторая круто завернула
вправо к пойме. Воздух на ней вдруг словно дрогнул от столкновения двух
ароматов: степи и речной низины. Володя вобрал, насколько хватало груди,
сложный этот запах и окончательно окунулся в мир речной поймы. На траве,
приподнявшейся за бровкой, поблескивала роса. День обещал быть жарким.
Он решил, что рыбачить будет на беспокойном извилистом Мочегае. Пошел к
нему крадучись, заглянул в речку с крутого берега: вдоль красной кромки
подводного обрыва плыла стайка голавлей. Володя наживил крючок, взмахнул
удилищем. Стайку как ветром сдуло.
Вдруг из-за речки прилетел дразнящий, назойливый запах. Вот удача! Вот
эта насадка! Шпанки. Только они так пахнут. Он быстро скинул одежду, в три
взмаха переплыл Мочегай, вышел на берег. Здесь был когда-то мост, вглубь от
берега шла дорога, затянутая муравой. Володя остановился, принюхиваясь,
снова поймал запах. А вот и они! Нежная листва бересклета - "божьи глазки" -
провисла под тяжестью зеленых брюхатых шпанских мух. Володя вытряхнул
кузнечиков, стал торопливо набивать бутылочку шпанками, снимая их с
изгрызанных листов.
Теперь он шел вверх по реке - искал место, где сразу за поворотом речки
начинается перекат. В таких местах течением намывается мысик из галечника.
Ударив в него, речные струи соскальзывают к другому берегу, закручиваются
возле него, подтачивая корни деревьев. Вот тут и нужно ждать удачу.

Наконец он увидел то, что искал. Солнце высветило в зеленоватой воде
отмель мысиком, вода, скользнув по ней, била в противоположный берег с
накренившимися к реке деревьями. Володя крадучись вошел в речку. Он
осторожно отвел удилище назад, сдержанным движением послал вперед приманку.
Леска беззвучно описала полукруг, легко упала в воду, толстобрюхая шпанка
словно сама свалилась со склонившихся деревьев и поплыла вместе с леской по
течению. Совсем немного она проплыла. Возле нее возникло какое-то движение,
поверхность йоды слегка взбугрилась...
Леска быстро тонула, увлекаемая рыбой против течения. Володя с силой
рванул на себя удилище, ощутив ответный рывок. "Все! - екнуло сердце. -
Получилось". Удилище дергалось в руках, как живое. Он отступал назад, к
берегу, быстрая вода шумела у его ног. О, это был почтенный голавль! Средний
бы буянил, этот шел ровно, кругами, сохраняя достоинство. Вот он сменил
направление, вышел на поверхность, взбурлил воду. Только не дать ослабнуть
пружинящей власти удилища, только не отпустить...
Рыба начала выдыхаться, вяло дергая в сторону, позволила вывести себя
на отмель. В мелкой воде, пронизанной утренним солнцем, голавль был особенно
красив: широколобый, зеленоспиный, с красными плавниками, он позевывал от
боли, крючок прочно впился в угол его рта, предательская шпанка соскользнула
с крючка на леску, теперь болталась перед ним, словно дразня. Володя
перехватил леску рукой, быстро выволок голавля через отмель и через
прибрежный серый известковый песок в траву, где рыбина запоздало
заколотилась, влажно чмокая жабрами и ртом.
"Пожалуй, килограмма два будет..." - возбужденно прикинул Володя. Он
сунул голавля в сумку. Хвост торчал наружу, покачиваясь из стороны в
сторону, лямка ощутимо давила на плечо. Все, что было ночью, отступило,
скрылось вдаль, за горизонты.