"Луис Ривера. Легионер. Книга 3" - читать интересную книгу автора

источая зловоние, как в Паннонии, а просто высыхают, скукошиваются, чернеют,
становятся легкими, почти невесомыми, если снять с них доспехи. Я мог бы
многое рассказать этому купцу, но смог бы он понять хотя бы сотую часть?
Вряд ли.
- А чего в Германию приехал? Неужто лучше мерзнуть?
- Нас не спрашивают, от чего мы предпочитаем подыхать - от холода или
от жары. Куда приказывают, туда и едем. Понятно?
- Ну да, конечно, понимаю - служба, - часто закивал толстяк. - У моей
жены брат тоже под орлом. Десятый Фретенсис. В Сирии сейчас. Ты сам не в нем
служил?
- Нет. Я же сказал - был в Египте. И в Иудее. С парфянами еще немного
пришлось подраться.
- Долго там был?
- Шесть лет.
- Шесть лет? И уже центурион? - купец выпучил глаза.
Все удивлялись, глядя на меня - для центуриона я действительно был
слишком молод. Это было решение ребят из моей сотни. Они сами выбрали меня
своим командиром, хотя были там солдаты и постарше и поопытнее. Но возраст и
опыт сами по себе ничего не решают в бою. Нужно чтобы человек мог повести за
собой. Мне это удавалось. Так я и стал самым молодым центурионом в легионе.
А может, и во всей армии Рима.
- До этого я служил Германии. А до нее - В Паннонии.
- Выходит, давно в солдатах?
- Одинадцать лет.
- Сколько же тебе сейчас?
- Ты не слишком много вопросов задаешь?
Толстяк рассмеялся. Его смех был похож на хрюканье довольного жизнью
поросенка.
- Да уж, мне все говорят, что я чересчур любопытен. Меня так и
называют - Маний Любопытный. Что поделать, у каждого свои пороки. Даже у
богов... А ты женат, центурион?
- Ты же знаешь, что нам запрещено жениться.
- Я думал, это касается только легионеров.
- Это касается всех.
Конечно, этот запрет многие нарушали. Легионеры постарше таскали за
собой целую кучу ребятишек. Официально, понятно, никто не женился, но
постоянные женщины, солдатские жены, а вернее, сожительницы, не были
редкостью в канабах. На это смотрели сквозь пальцы. Не так уж много у
солдата радостей, чтобы лишать его возможности прийти вечером в дом, где его
ждут. Но я не стал заводить себе подругу. Зачем привязываться к кому-то,
если не знаешь, где будешь завтра и будешь ли вообще. А уж тем более, зачем
делать так, чтобы кто-то привязался к тебе. Никто не будет счастлив от
этого. Я решил, что поступлю, как мой отец - женюсь только когда закончится
служба. Так будет вернее.
- Смотрю, ты не очень-то любишь рассказывать о себе, - сказал купец.
- Ты смотри-ка! Маний Проницательный! - усмехнулся я.
Толстяк обиженно замолчал.
Обоз тем временем перевалил за гряду холмов и спустился в долину. Ветер
стих. Засто снег припустил пуще прежнего. Теперь это была уже не снежная
крошка, а густые пушистые хлопья, которые мягко опускались на землю и тут же