"Луис Ривера. Легионер. Книга 2" - читать интересную книгу автора

немногие. Десятка три, не больше. Всадника Оппия Вара, командовавшего нами в
том памятном бою, по словам Сцеволы, среди выживших не было.
Гиганта-фракийца, его денщика и телохранителя - тоже. Правда, никто не
видел, и как они погибли. Впрочем, в такой мясорубке разве за всеми
уследишь?
Три недели после ранения я провалялся в госпитале. Постоянно шла носом
кровь, и голова гудела так, будто внутри трубила сотня буцин. Ни чемерица,
ни примочки не помогали. Я уж думал все, отвоевался. Помог Сцевола. У него
бабка знала толк в травах, ну и его научила. Он-то меня и выходил. Каждое
утро он собирал какие-то травки, заваривал и отпаивал меня каким-то
отвратительно пахнущим варевом.
Постепенно дело пошло на лад. Еще через месяц я встал в строй. И воевал
наравне со всеми. Но до сих пор бывали приступы головокружения. Не сильные,
но все же. Оставалось только молиться, чтобы этого не случилось во время
боя. Не хотелось бы из-за такого пустяка остаться вовсе без головы.
Два года войны... Всего два года в армии. А мне иногда казалось, что я
так и родился - в тяжелых калигах и грубом шерстяном плаще. Всю жизнь на
меня орал Бык, всю жизнь я вставал на заре под звуки труб и барабанов, всю
жизнь спал в отсыревшей палатке... Разве может быть иначе? Я в это не
очень-то верил. Все люди на свете едят грубый солдатский хлеб, все люди без
конца играют в кости и сквернословят, все люди мостят дороги, ходят строем и
сражаются. Другой жизни не существует. Да и вообще, весь мир - это
ограниченный валом и рвом прямоугольник лагеря с ровными рядами палаток.
Весь мир - это канаб с его кабаками и лавками, грязью и вонью, пьяными
драками и отборной руганью. Весь мир - это Двадцатый Доблестный и
Победоносный легион, ведущий нескончаемую войну...
Два года под орлом. Оставалось еще восемнадцать. Если, конечно, меня не
убьют или не ранят так, что придется уйти в отставку. Восемнадцать лет...
Честно говоря, мне было страшновато даже думать об этом. Когда тебе едва
исполнилось пятнадцать, такие цифры кажутся чем-то нереальным. Служба
закончится, когда мне будет целых тридцать три года! Я буду совсем старик...
Но я сам выбрал этот путь. Не потому что хотел славы, не из жажды
богатой добычи и не из любви к приключениям. Я просто следовал за человеком,
который убил моих родителей. Я поклялся отомстить и был готов сдержать
клятву любой ценой.
Я не сожалел о том, что сделал, вовсе нет. Будь я уверен, что этот
человек жив, все тяготы военной службы были бы мне нипочем. Но беда в том,
что этой уверенности у меня не было. Он не вышел тогда из окружения. Даже
если он не погиб, а попал в плен, шансов на то, что мы встретимся в этой
жизни было немного. Мятежники не церемонятся с пленными. Тем более - с
пленными офицерами. Скорее всего, его уже давно принесли в жертву или
запытали до смерти. Они это любят... Слишком сильна ненависть к Риму.
И вот теперь, когда моего врага нет в живых, для меня нет смысла и в
этой войне. Но уже ничего не изменишь. Я присягнул на верность Цезарю, я
поклялся своим товарищам сражаться вместе с ними и не покидать строй. Я
связан этими клятвами. Я связан узами боевого братства, которые куда сильнее
родственных уз.
Как же прав был мой учитель грек Эвмел, когда говорил, что каждый
поступок рождает новый долг, отдавая один, человек приобретает три других
"ты должен". Так и вышло. Мой долг перед памятью отца привел меня на войну.