"Луис Ривера. Легионер. Книга 1" - читать интересную книгу автора

прозвучит команда "поставить боевые значки".[36]
Вечером мы разбиваем лагерь. Еще три-четыре часа каторжной работы,
прежде чем можно будет, наконец, поесть и привести в порядок себя и
снаряжение. Если повезет и не попадешь в караул, часов пять удастся поспать.
А едва посереет горизонт, трубы и барабаны сыграют подъем, и все начнется
сначала. И так день за днем. Дождь, зной, ветер - неважно. Щит за спину,
фурку на плечо и - марш, марш, марш!
Через десять дней мы подошли к Анконе. Оттуда на кораблях нам
предстояло дойти до Салоны, которую удерживали наши войска. Вспоминать про
переход по морю даже не хочется. После него я надолго проникся уважением к
морякам и морским пехотинцам. Постоянная качка, от которой все внутренности
так и норовили вылезти через горло наружу, уходящая из-под ног палуба,
морская соль, разъедающая все, куда бы ни попала, днем слепящее солнце,
ночью непроглядная тьма и утробные вздохи моря... Мы шутили, что нет смысла
доставать из мешков припасы - все равно все тут же достанется Нептуну и
рыбам, а ты даже не успеешь почувствовать себя сытым. Никогда я так не
радовался тому, что стою на твердой земле, как в день высадки. Уж лучше
топать на своих двоих, чем чувствовать себя игральной костью в стакане,
который встряхивает суетливый игрок.
Близился ноябрь, и нас вели на зимние квартиры. Как сказал всезнающий
Бык, четыре наши когорты должны были влиться в новый, еще окончательно не
сформированный легион.
- До марта будете жиром заплывать, - сказал он. - Ну а по весне
начнется дело. Посмотрим, кто из вас солдат, а кто дерьмо овечье.
Под Салоной к нам присоединились три отряда вспомогательных войск с
осадной артиллерией и две кавалерийские турмы. Обоз увеличился вдвое. Зато
идти стало легче - самое тяжелое снаряжение теперь тащили на стоящие мулы.
Несмотря на то что военные действия в этом году практически завершились,
разведка сообщала, что отдельные отряды восставших все еще продолжают
беспокоить наши части. Потому-то нам и освободили руки. Мы постоянно ждали
нападения и каждую минуту были готовы развернуться в боевой порядок.
Но уже после трех дней пути все расслабились. Повстанцев не было ни
видно, ни слышно. Не верилось, что вообще идет война. Мы чувствовали себя в
безопасности, как во время учебного марша. Так всегда и бывает - никогда не
поверишь в то, что дело плохо, пока не окажешься в дерьме по самые уши.
По-настоящему почувствуешь опасность только тогда, когда столкнешься с нею
нос к носу. И ни минутой раньше.
Мы оказались в дерьме на пятый день перехода, едва успели сняться с
привала и пройти пару миль. Дорога вилась между поросшими редколесьем
холмами. Передовой отряд ушел далеко вперед и уже успел перевалить через
гряду холмов. Мы отставали от него не меньше чем на полмили. Помню, было
жутко холодно, мы кутались в отсыревшие плащи и мечтали только о том, чтобы
быстрее наступил вечер и можно было бы снова развести огонь.
Сначала мы увидели свой передовой отряд. Он вдруг снова появился на
вершине холма, за которым скрылся совсем недавно. От него отделились
несколько всадников и галопом поскакали в нашу сторону. Наша когорта шла
впереди колонны, так что мы сразу сообразили, что что-то случилось.
Странное дело. Едва мы увидели этих всадников, стремглав несущихся к
группе офицеров, наши лица неуловимо изменились. Не знаю, как это описать.
Вот вроде шел рядом со мной парень. Несколько месяцев мы с ним жили бок о