"Луис Ривера. Легионер. Книга 1" - читать интересную книгу автора

Он гладил меня по голове, приговаривая:
- Это ничего, сынок. Это ничего...
А мне было страшно смотреть на его лицо.
В тот день он больше ничего не сказал. Только это "ничего, сынок". Его
жена Клавдия умыла меня, накормила и уложила в постель. А Марк все сидел,
глядя в пол, и что-то бормотал себе под нос.
Как ни странно, даже смерть отца не произвела на меня такого
впечатления, как вид одноглазого ветерана, узнавшего о гибели друга. Сам не
знаю почему... В тот момент, когда я, выходя из комнаты, посмотрел на него,
ссутулившегося, постаревшего разом лет на десять, я понял что-то очень
важное. Но тогда у меня не хватало слов, чтобы как-то назвать то, что я
постиг. Не хватает их и сейчас. Впрочем, кто знает, может быть, некоторые
вещи и не должны быть названы. Война сделала из меня философа. Не думаю, что
от этого будет много пользы... Хотя развязка уже близка и у меня нет причин
всерьез задумываться о будущем.
Марк быстро узнал, кто убил моих родителей. Тот, кто это сделал, не
очень-то старался скрываться. Законы пишутся для простых людей. И пишутся
теми, кто считает себя выше этих законов. Власть есть власть, с этим ничего
не поделаешь. Дело не дошло даже до суда.
Марк попытался подбить на выступление ветеранов колонии, но те только
пожали плечами. Для них мой отец был чужаком, хотя многие сражались вместе с
ним под одним легионным орлом.[5] Память человеческая коротка. Если хочешь,
чтобы тебя не забыли, не ленись напоминать о себе. Если бы отец не предпочел
в свое время уединение, старые солдаты обязательно бы выступили. И тогда,
одни боги знают, как все повернулось бы. Но рисковать жизнями и тем более
своим добром из-за человека, который сам отказался от старых боевых
товарищей, никто из ветеранов не захотел
- Размякли, - сказал Марк, вернувшись как-то домой. - Просто размякли.
Струсили... Все, как один, струсили.
- И правильно сделали, - проворочала Клавдия. - И тебе нечего соваться.
Мертвых не воскресишь. А будешь и дальше людей баламутить, сам не ровен час
головы лишишься. Мальчику мы поможем, вырастим, если уж так боги пожелали, а
остальное - не наше с тобой дело.
- Помолчи, - угрюмо ответил ветеран. - Сама не знаешь, что несешь. Мы с
Гнеем вместе пятнадцать лет в одной когорте[6] были. Он мне жизнь спасал я
уж не помню сколько раз...
- Ну и что? Чем ты ему поможешь, если сам в каменоломни угодишь на
старости лет? А то еще и убьют да дом сожгут... Вон за мальчишкой лучше
присматривай. Своих детей боги не дали, так хоть чужого воспитаем, все будет
кому о нас с тобой позаботиться, когда совсем немощными станем.
Тогда Марк ничего не ответил. Пробормотал что-то себе под нос и вышел
во двор. А вечером, когда Клавдия легла спать, он пришел ко мне в комнату,
сел рядом с постелью и заговорил:
- Слушай меня внимательно, сынок. Если я не вернусь, позаботься о моей
старухе. Сначала, конечно, она тебя на ноги поставит, но когда вырастешь -
уж не забывай про нее. И главное: помни о том, что стоящий человек не может
жить под одним небом с убийцей своего отца. Крепко-накрепко это запомни. Ты
не подведи меня. Когда сил наберешься, найди тех людей... Пусть они и за
Гнея ответят, и за старика Марка.
Он тяжело вздохнул. А я лежал, не шевелясь, и не мог произнести ни