"Луис Ривера. Легионер. Книга 1" - читать интересную книгу автора

что здесь можно делать, не рискуя получить по спине палкой, - это быстро и
молча выполнять распоряжения любого принципала,[19] который есть в лагере.
Когда последний новобранец получил свое имущество, нас, навьюченных
мешками, развели по палаткам.
- Быстро переодеться! Свои гражданские обноски сложить в кучу перед
палаткой первого десятка. Да пошевеливайтесь. Последний, кто выползет из
каждой палатки, - получит свой первый наряд на работу и хорошую взбучку!
Р-разойдись!
Когда мы все стали одинаковыми, как братья-близнецы, нас снова
построили в проходе между палатками двух центурий.
Центурион в сопровождении сержантов и трех старых солдат-инструкторов
неторопливо прошелся вдоль строя, поигрывая своим жезлом из виноградной
лозы. Из всех ветеранов, которых мне доводилось видеть, он был самым
колоритным. Даже Марк Кривой по сравнению с ним показался бы изнеженным
придворным поэтом.
Представьте себе каменную глыбу темно-коричневого цвета, которой
незадачливый скульптор несколькими скупыми движениями зубила придал
отдаленное сходство с человеческой фигурой, а потом надел на нее тунику, - и
вы получите моего первого центуриона. Причем с лицом у скульптора возни было
еще меньше. Он просто кое-как вылепил из темной глины некое подобие шара,
вставил два крошечных кусочка черного мрамора, чтобы сделать глаза, провел
острым резцом щель рта и прилепил три комочка глины, которые должны были
стать носом и ушами. Ну и сверху еще добавил седой ежик волос. Редких, как
зубы у нищего.
Так выглядел старший центурион третьей когорты учебного легиона Квинт
Серторий. Квинт Бык, или просто Бык, как чаще его называли. Сам он гордился
своим прозвищем и все время старался подражать повадкам этого животного,
хотя это было и необязательно - он и так был похож на быка. Даже когда спал.
- Ну что, бараны, - начал свою приветственную речь Бык, остановившись
перед строем и сложив покрытые рубцами руки на бочкообразной груди, -
кто-нибудь из вас еще думает, что приехал на целебные воды поправить
здоровье? Так, по вашим глупым ухмылкам вижу, что не- которые все-таки
воображают, будто им будут платить почти по три сестерция в день на
дармовщинку. Ладно, обезьяны, скоро поумнеете. А кто не поумнеет, того
уволят из армии по состоянию здоровья после месяца службы. Это я вам обещаю.
Если он хотел нагнать на нас страху, то у него неплохо получилось.
Глядя на это лицо, не выражавшее ничего, кроме тупой ненависти ко всему
живому, я сразу поверил, что Быку ничего не стоит покалечить, а то и убить
не слишком расторопного новобранца. Судя по всему, в своем убеждении я был
не одинок.
- У меня три правила, - продолжал Бык. - Первое. Все за одного. Если
какой-нибудь тупой баран, которыми вы все тут являетесь, сваляет дурака,
отвечает вся центурия. Не каждый десятый, а все ваше стадо. Если
какая-нибудь полудохлая скотина отстает на марше, все стадо бегает с полной
выкладкой, пока глаза на лоб не полезут. Если какой-нибудь червяк не может
бросить пилум[20] дальше чем на двадцать шагов - стадо бросает пилумы, пока
грыжи не повылезут у всех. И так далее. Вся центурия отвечает за одного
дохляка. Все понятно с первым правилом?
- Понятно, - прогудел строй.
Лицо Квинта Быка, и без того темное, как необожженная глина, стало