"Майкл Ридпат. Все продается " - читать интересную книгу автора

Руководство банка закрывало глаза на мои опоздания, ранние уходы. Очевидно,
они полагали, что я выполняю роль своего рода рекламы. Директором
лондонского филиала банка был американец, игравший в колледже в футбол,
который на всю жизнь остался страстным болельщиком. Он ничего не имел
против, если я опаздывал или уходил из банка задолго до окончания рабочего
дня. Мои выходные никто не считал, я мог взять неоплачиваемый отпуск на
любой срок. Весь банк гордился олимпийским чемпионом, получившим бронзовую
медаль в беге на восемьсот метров.
Меня никто не понял, когда я бросил большой спорт. Директор воспринял
мое решение как личное оскорбление. По его мнению, у меня не было никаких
проблем. Я был еще молод. Еще четыре года - и золотая олимпийская медаль у
меня в руках. Как мог я так поступить?
Скучная работа стала еще скучней. Теперь мне нужно было проводить в
банке весь рабочий день. Я потерял единственную отдушину, и рутина
банковской жизни стала невыносимой. Мне нужно было что-то новое, такое, в
чем я мог бы испытать свои силы и победить.
Поэтому, когда я увидел в "Файненшал таймс" объявление о том, что
где-то требуется младший трейдер, я заполнил анкету и отправил ее по
указанному адресу. В объявлении говорилось, что небольшая фирма по
управлению фондами, "Де Джонг энд компани", ищет специалиста с опытом
кредитных операций, с перспективой после соответствующего обучения стать
менеджером по инвестициям клиентов. Через две недели томительного ожидания я
получил ответ. Со мной хотели встретиться! Мне понравились люди, которые
проводили собеседование, они показались мне толковыми и дружелюбно
настроенными, способными научить меня многому.
Особенно большое впечатление на меня произвел Хамилтон Макензи, под
руководством которого я должен был работать. Макензи, стройному, худощавому
шотландцу среднего роста, с аккуратно подстриженной короткой бородкой, было
под сорок. Его преждевременно поседевшие волосы всегда выглядели так, словно
он только что от парикмахера. Взгляд голубых глаз шотландца казался холодным
и отрешенным, пока он не направлял его на вас. Тогда он как бы проникал в
ваши самые сокровенные мысли, все видел, все замечал, все взвешивал и
оценивал. Хамилтон и в самом деле ни на секунду не переставал думать,
анализировать, выносить суждения, просчитывать варианты. Сначала меня это
смущало, и в его присутствии я чувствовал себя скованно. Но он оказался
превосходным учителем. Он хорошо знал свое дело и умел доходчиво и толково
объяснять. Часто, не сумев сделать те же выводы, к которым пришел Макензи, я
чувствовал себя полным дураком, но он никогда не жалел времени на то, чтобы
объяснить ход своих мыслей. Его критика, хотя и высказанная в резкой форме,
всегда была конструктивной. Самое главное, он был решительно настроен
научить меня всему, что сам знал об управлении портфелем ценных бумаг.
А знал он очень многое. Он завоевал репутацию прирожденного игрока,
который не может жить не рискуя. В большинстве современных руководств по
управлению ценными бумагами подчеркивается, что любые попытки обмануть рынок
обречены на провал, поэтому обычно менеджеры страются подчиниться
требованиям рынка, а если они решают отклониться от них, то, как правило,
делают это в минимальной мере. Хамилтон находил такую стратегию смешной. Он
полагал, что, если какая-то компания доверяет "Де Джонгу" управление своими
деньгами, значит, она платит комиссионные не просто так, а за свежие идеи.
Он считал своим долгом заработать для клиента столько денег, сколько он