"Филип Ридли. Крокодилия " - читать интересную книгу автора

него идеальный любовник. Мужчина его мечты. Думаю, он всегда хотел найти
кого-то, похожего на тебя.
- Я всю жизнь мечтал о ком-то, похожем на него.
- Ну так все великолепно.
- Да, - подтвердил я. - Великолепно.
И, в каком-то смысле, все действительно было великолепно. Мне казалось
так тогда и, несмотря ни на что, кажется сейчас. Время, которое я провел с
Тео, было лучшим, чем все, что у меня когда-либо с кем-нибудь было. Я любил
его и верил, что он любит меня. Благодаря ему я снова стал интересоваться
собой. Да, пожалуй, что так: он вернул мне мою индивидуальность. С ним я
снова почувствовал себя Билли Кроу.
Что бы ни одевал Тео, он всегда прикалывал свою брошь с крокодилом. Она
была прекрасной, усыпана брильянтами и источала волшебный свет,
гипнотическую ауру, в которой я чувствовал себя свободным. Она стоила кучу
денег, и Тео любил об этом напоминать.
- Она была специально сделана для меня. Парнем, который у меня был до
того, как я уехал в Америку. Я знал его совсем недолго. Всего несколько
недель. А потом... Ну тебе незачем знать все это. В общем она стоит
чертовски дорого.
- Очень красивая.
- Да. Рад, что тебе нравится. Без нее я бы не смог больше жить. Но твои
картины тоже прекрасны. Крокодилы.
И, чтобы сделать приятное моему Тео Блю, я рисовал крокодилов все
больше и больше - огромные, детально выписанные, причудливые существа
сплетались на огромных полотнах. Один крокодил часто беседовал со мной из
темноты. Хотя я никогда не видел его, я знал, что он мой друг. Этот крокодил
рассказывал мне истории, нашептывал секреты, а я слушал его, охваченный
восторгом и ужасом. Порой действительно восхитительное ужасает. Есть частица
ужаса во всем действительно прекрасном. Все великие рассказчики знали это:
как две противоположности могут сочетаться в одном рассказе, как в развязке
могут сплетаться радость и скорбь, восторг и печаль.
И эта история не исключение. Вот я думаю, пока пишу: скажи моему
Доминику про фотографию прямо сейчас. Но рассказчик во мне противится: "Нет.
Не сейчас. Надо отложить. Подожди". Рассказчик не должен отвлекаться на
эмоции. Но, упомянув "фотографию", я пробудил твое любопытство. Что он имел
в виду под "фотографией"? Какую фотографию он имел в виду? Что? Что? Что?
Но нет, Доминик. Я не скажу тебе.
Подожди.
Я расскажу тебе, мой Доминик Нил, сладкий мальчик с любопытными
глазами. Я расскажу тебе. К концу письма ты будешь знать все. Ты узнаешь,
как я превратился в чудовище: ужасное существо с крыльями и когтями, как
средневековая горгулья.
Но сначала я должен описать период спокойствия, период радости, который
был у нас с Тео и Дэвидом. Нам было так хорошо вместе. Я рисовал, Тео писал
роман и делал множество моих фотографий (чтобы никогда не забыть меня,
объяснял он), Дэвид где-то тусовался, напивался, большую часть дня спал и
всем этим был вполне доволен.
Иногда Тео и Дэвид начинали перешептываться, словно участники заговора,
в котором я, в лучшем случае, не участвовал, в худшем же - был его жертвой.
Тео хихикал, потом бросал на меня взгляд и мгновенно краснел. А Дэвид