"Филип Ридли. Крокодилия " - читать интересную книгу автора

- Это твой мусор, - отвечал голос из темноты. - Я просто его возвращаю.
Ты швырнул его мне во двор, я кидаю тебе. Так, по-моему, будет честно.
Прости, если тебе не нравится.
Дверь захлопнулась.
Я посмотрел на куриные останки и почувствовал, что по шее струится
кровь. Две вещи вспомнились мне одновременно: вчера мы ели цыпленка, и
Гаррет, швыряющий машинки.
- Как неловко, - сказала Анна. - Я ведь так проклинала этого
несчастного мудака! Клянусь, я на всю ночь запру Гаррета в шкафу, если он
хоть раз сделает что-то подобное. - Гаррет валялся у ее ног, плача. -
Заткнись! - крикнула она и снова его шлепнула. - Заткнись, или я устрою тебе
настоящую взбучку. Подождем только, когда твой отец вернется. Хотя на что он
годен! Небось, опять пойдет напьется с друзьями. Эти его друзья! Ха! Пока я
тут вожусь с этим чертовым засранцем. - Она снова шлепнула Гаррета. - Ты
перестанешь скулить, маленькая дрянь? Ты его видел? Хочешь? - она вытащила
сосиски из духовки.
- Нет, я больше люблю холодные. Видел кого?
- Ну, парня из соседнего дома.
- Нет. Он прятался в дверях.
- Очень странный. - Она помедлила, налила чай, разыскала печенье. - Как
из джунглей.
- Из джунглей?
- Ну знаешь. Волосы, как у индейца. Синего цвета, кажется. Уши все в
серьгах. Пиджак из змеиной кожи. Как дурацкая рождественская елка.
- А сколько ему лет?
- Трудно сказать. Двадцать, двадцать пять. Не старше. Его все соседи
боятся. Хотя, я думаю, он ничуть нас не хуже. По крайней мере, свободнее нас
всех. - Она съела еще печенья. - Мама назвала бы его декадентом.
- А как бы ты назвала его, Анна?
- Если бы я была к этому причастна, дорогой, то замечательным. А
поскольку я тут не при чем, то позорным. Удовлетворен?
- Вполне, - улыбнулся я.
- Я, наверное, превращаюсь в ссучившуюся, надутую старую корову,
дорогуша. Но, по крайней мере, знаю, кто я такая. Знаешь, говорят, что
человек каждые семь лет меняется. Что каждая клетка - все, из чего ты
состоишь - умирает и ее заменяет новая. Но я меняюсь каждую минуту с тех
пор, как мне исполнилось пятнадцать. Иногда мне просто не хочется меняться.
Иногда я просто себе нравлюсь. Но я все равно меняюсь. Мне кажется, человек
просто становится частью того, что его окружает. Знаешь, иногда я смотрю на
свои старые фотографии и не могу поверить, что это я. У меня нет этого
чувства - как это называется? - последовательности. Ничего подобного. Все
равно, что смотреть на какого-то незнакомца. Просыпаюсь, и вот она я. В
доме, с мужем и детьми, толстая и страшная, а позади - миллионы других я,
как стая дохлых воробьев. Детство кажется мне сном. А тебе?
- Кошмаром.
Гаррет перестал плакать. Она взяла его на руки, стянула штаны и
ущипнула толстую гладкую попку. - О ты, мой малыш. Почему ты всегда не
можешь быть таким ангелом, как сейчас? - И вот она уже обо всем забыла,
растворившись в любви. - О, мой дорогой. Да, да, да, да. О, мой сладкий, мой
сладкий зайчик, моя сладкая розочка.