"Филип Ридли. Крокодилия " - читать интересную книгу автора

Я пошел в бар выпить какао, и, когда вернулся, в будке уже никого не
было. Не было ни души и рядом.
Я зашел в кабинку.
Глядеть, не мигая, в глубокий серый экран, руки на коленях, легкая
улыбка. Четыре вспышки. Четыре моих изображения проходят по внутренностям
машины, проявляются, промываются, сушатся. Четыре лица отсортированы, каждое
лицо другое, каждое то же самое. Каждое лицо - мое и не мое.
Я остался возле автомата ждать, когда проявятся фотографии.
Через несколько минут раздался шум, вылезла полоска снимков.
Я взглянул на них.
Но это был не я. Это был тот, кто побывал в будке до меня. Четыре лица
смотрели на меня. Одинаковые, и в то же время разные. Я переводил взгляд с
одного на другое. Четыре портрета одного человека.
И пока я смотрел на полоску фотографий в моих руках - мальчик лет
шестнадцати-семнадцати, клетчатая рубашка, прекрасные белокурые волосы -
пока я смотрел на эти фотографии, одинаковые и в то же время разные, я
влюбился в этого мальчика.
И решил подождать его возвращения.
Я держал фотографии, как талисман, в надежде, что мальчик вернется. Я
смотрел на черно-белое лицо, как на картину. Иди ко мне, заклинал я. Иди ко
мне. Иди ко мне. Я здесь, я твой. Я видел твое лицо и теперь знаю о тебе
все.
Я действительно знал о нем все. Я чувствовал, что он стал частью меня,
частью моего сознания. Этот снимок был знаком свыше, и я не имел права
игнорировать его. Я знал, что должен найти этого мальчика и сказать ему, что
люблю его.
Я ждал больше часа, но он так и не вернулся.
Я пришел домой - я жил тогда в маленькой комнатенке в Олдгейте - лег в
постель, не в силах оторвать взгляд от полоски фотографий. Я даже начал
говорить с ними. Словно ребенок, говорящий с куклой, я оживил этот квартет
лиц.
Первое лицо улыбалось, смотрело прямо в камеру, выглядело счастливым и
веселым, излучало нахальную уверенность, стекавшую с бумаги и расплывавшуюся
под моими пальцами, как эктоплазма. На следующем снимке он чуть повернул
голову, смотрел куда-то влево, глаза затуманенные, сонные, правая рука
касается шеи. На третьем снимке вновь улыбка, широкая, белозубая улыбка,
голова чуть откинута, открывая крупный кадык и чувственную шею. Как я хотел
целовать эту шею, сосать ее, испещрить ее следами зубов и засосов! Четвертая
была самой странной. Мальчик смотрел прямо на меня. Не в камеру, а именно на
меня. У него был странный, вопрошающий взгляд, он слегка хмурился, смотрел
удивленно. И я подумал, что как раз, когда делался этот снимок, я отошел от
будки купить какао. Если бы я остался, я бы увидел его.
Я лег в постель и подрочил, воображая его. Я лег спать и думал о нем.
Во сне он сошел с фотографии, целовал меня, называл меня своим любовником,
дрочил мне член своими гладкими, юными руками. В другом сне, двумя днями
позже, разверзлись небеса, и на меня хлынула лавина фотографий. На каждой
был мой безымянный мальчик.
Я не расставался со снимками и показывал их всем, кого знал. Поскольку
я не мог сказать правду, я придумал про него историю.
- Мы как-то раз с ним напились, и он попросил меня его