"Филип Ридли. Крокодилия " - читать интересную книгу автора

- Спасибо.
- Ты должен продолжать. Напиши побольше, когда пойдешь в колледж. Может
быть, удастся их продать. Заработаешь денег и просадишь. Ты не должен целый
день просиживать штаны в каком-нибудь банке.
- Это так плохо?
- Это очень плохо, Дом. Поверь мне.
Я смотрел, как он нервно вышагивает по комнате, пиная машинки Гаррета.
Неожиданно он повернулся ко мне.
- Скажи-ка. На сколько я выгляжу?
- Прости?
- Сколько бы ты дал мне лет?
- Двадцать три, двадцать четыре. А сколько тебе?
- Двадцать четыре.
- Больше тебе и не дашь.
- Ну ладно. Тогда не так уж страшно. Знаешь, я иногда встречаю парней,
с которыми учился в школе, и они выглядят древними. Ужасно постарели.
Толстые, лысые. А я неплохо выгляжу, правда? И не слишком облысел, верно?
Для конторского служащего? Я могу обогнать тебя, если придется.
- Да меня и Гаррет может обогнать, Стив.
- Ну я имею в виду, что если люди видят нас на улице, я не выгляжу
намного старше тебя, правда?
- Конечно, нет. Но ты и не особенно старше.
- Я знаю. Но я ведь и не выгляжу старше, правда?
- Нет, Стив, нет.
- Да, вот так иногда бывает. Иногда все происходит слишком быстро.
Только что ты тусовался с утра до вечера, и вот уже женат, целый день
работаешь, всю ночь спишь, у тебя ребенок и нет времени вздохнуть. Я просто
забыл последовательность событий, мне кажется. Я забыл, как это все
произошло, с чего началось. Неожиданно сюжет изменился, и я оказался здесь.
Понимаешь, о чем я, Дом?
- Конечно, понимаю.
- И я люблю твою сестру. Я был никем, пока не встретил ее. Ты ведь
знаешь.
- Знаю.
- И она тоже любит меня.
- Конечно.
- И Гаррет замечательный ребенок.
- Красивый.
- Просто дело в том - не знаю - как будто время куда-то исчезло. - Он
задумался. - И твоя сестра никогда не простит мне, что поссорилась с
родителями.
- Но она же ненавидит родителей. Она так рада, что сбежала от них. Она
сама мне говорила. Говорила миллион раз.
Стивен улыбнулся.
- Бедняжка Доминик. Он все еще верит тому, что люди ему говорят. - И он
принялся повторять мое имя медленно и торжественно, словно пытаясь убедить
себя в том, что я еще здесь. - Доминик. Доминик. Доминик.
Я лежал в постели, голый и распаленный, мои ноги сплелись с ногами
Билли. Он целовал меня, просовывая язык глубоко в рот, а правой рукой сжимал
мои соски, пока они не напряглись и вспыхнули болью. Мраморная гладь его