"Филип Ридли. Крокодилия " - читать интересную книгу автора

Филип Ридли

Крокодилия

(пер. Дмитрий Волчек)


посвящается Терри


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Мы будем королями, ты и я


1

Это история о крокодилах. Конечно, и о многом другом тоже. Но в
основном о крокодилах.
Когда я был маленьким, мама часто рассказывала мне истории. Я очень
хорошо это помню. Она садилась на мою постель, когда мои губы были еще
липкими и теплыми от какао, и в звуках ее голоса рождался новый мир. Она
никогда не читала по книге. Все эти истории она сочиняла сама, сказки
рождались с волшебной легкостью. В каждой из них непременно была принцесса с
длинными рыжими волосами и голубыми глазами. Прекрасная и элегантная, но
очень одинокая. Иногда она все же становилась не такой одинокой, когда
находила - и здесь слезы наворачивались на мамины глаза - своего принца, Но
потом она всегда теряла его, всегда. Я инстинктивно чувствовал, что мама
считает себя этой самой принцессой. Но какао и мечты о ковбоях делали свое
дело, и я неизбежно засыпал до того, как она заканчивала рассказ. Я знаю
миллионы, миллионы историй. И ни у одной из них нет конца.
Мы жили в лондонском Ист-Энде. В районе Бетнел Грин. Здесь родились и
мать, и отец. Мы жили в старинном доме - ему вполне могла быть и тысяча лет.
Больше всего на свете мама хотела переехать куда-нибудь, где была бы ванна.
Нам приходилось мыться в старом жестяном корыте: полночи оно наполнялось
водой, столько же потом уходило на то, чтобы его опорожнить. Мы с сестрой
мылись вместе. Сестра, на три года старше меня, была маленькой копией
матери: рыжие волосы, голубые глаза, слезливая и скрытная. Я - по крайней
мере, так было принято считать - пошел в отца. С этим выводом я боролся
яростно, но безуспешно. У меня был его нос, видите ли. А раз у вас такой
нос, как у отца, спорить не приходится.
Когда мне было двенадцать лет, я увидел этот сон. Мой член стал
огромным, как дерево, до него было больно дотронуться. Красный, сверкающий,
он свисал между ног, словно хвост гигантской ящерицы. Я подтянул его к губам
и оттянул кожу так, чтобы обнажился великолепный шлем, гладкий и
пульсирующий. Я облизал член языком и почувствовал, как мое тело пронзили
сотни электрических разрядов. Пальцы ног изогнулись, словно их свела
судорога. Желудок странно урчал, как от голода. Я откинулся и стал гладить
огромный набухший член. Внезапно откуда-то донесся голос, слегка
насмешливый, но все же дружелюбный.