"Гала Рихтер. Семь историй Чарли-Нелепость-Рихтера " - читать интересную книгу автора

матери, потом сматываешься в самую метель, несмотря на то, что болеешь. Не
нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что произошло нечто, что тебя
напрягает. И поправь меня, если я ошибаюсь. Кстати, все - включая Полину -
думают, что ты в парке прогуливался, а не пытался смыться.
А вот это уже было интересно.
- Как так?
Питер отвел взгляд:
- Да это я тебя нашел и притащил в школу, когда ты там валялся, -
объяснил он, - Я чувствовал, что ты выкинешь подобный фортель, и решил
проследить. Извини. Твои вещи я закинул в твою комнату. Вот.
Вообще-то, тут бы мне разозлиться и сказать Питеру все, что я думаю о
подобных доброхотах. Но я почему-то почувствовал теплую волну
благодарности - чувства, которое не испытывал уже много лет.
- Спасибо.
Питер посветлел, в синих глазах появилось искреннее удивление - он,
видимо, ждал от меня именно злости.
- Да не за что.
За окном опять падал снег, зима все-таки не отступила, в лазарете было
светло, и я хорошо видел, как Питер мается от чего-то невысказанного.
Физиономия у юного гения Чейса была прозрачная.
- Когда пришло известие, что мама и папа пропали, Джой так же...как
ты... - на обычно красноречивого Питера сошло косноязычие, но я не
улыбнулся. Питер не рассказывал мне о родителях, он так же хранил это в
своей душе, как и я свои собственные тайны, - ... я просто вспомнил, когда
ты был без сознания. Они были в Луна-Сити, - горько пояснил он. Я не стал
говорить, что мне об этом известно.
Это признание в собственном горе было как дар - слишком хрупкий, чтобы
его отложить, но слишком колючий, чтобы держать в руках.
- Ко мне приезжала мать, - неожиданно даже для самого себя сказал я в
тишину, что установилась между нами, - Я не видел ее почти шесть лет. Она
однажды просто оставила меня около ворот приюта и уехала, села в машину и
укатила, даже в зеркало заднего вида не посмотрела.
- Почему? - спросил Питер через минуту. Я пожал плечами:
- Слишком много развлечений. Слишком много мужчин. Слишком много хлопот
от меня. Одно время я даже думал, что это я делал что-то не так. Потом
понял, что я - не при чем.
Да, так было долго. Я винил себя, искал ее, чтобы объяснить, пообещать
что я буду хорошим ребенком, только пусть она заберет меня домой, к себе, но
шли годы и найти ее было невозможно, а потом, однажды, мы сидели в участке у
Риди, я ревел и просил его ее найти, а Дик сжимал кулаки в ярости и,
наконец, рявкнул: "Вертихвостка - вот кто твоя мамаша! А ты дурак, если
думаешь, что это из-за тебя она ушла. Она сделала это - она и виновата, и
нечего винить себя, ясно?". После того разговора я начал приходить в себя,
но и того наивного эмоционального мальчика, пусть даже и малость
вспыльчивого и привыкшего решать проблемы кулаками, не стало. В двенадцать я
уже был известен в полиции как карманник, всегда носил с собой кнопочник,
курил, и в каждую встречу с Диком ругался с ним по поводу и без.
- Чего она хотела? - осторожно спросил Питер.
- Не знаю. Я ушел, как только ее увидел. Вот и все.
- Думаешь, она приедет еще?