"Гала Рихтер. Семь историй Чарли-Нелепость-Рихтера " - читать интересную книгу автора

"каменные джунгли" гораздо привычней и удобней. Вы обедняете не только свою
культуру, но и культуры других народов.
Наверное, на моем лице отразилось негодование. Нино успокаивающе
произнес:
- Я тебя не равняю... с этими, - презрительно сказал он, - Ты хороший
мальчик, почти не тронутый этой дрянью, но таких как ты, которые пытаются
понять и впитать в себя новое, другое, в вашей стране мало, почти нет.
Хотя... я и сам на какую-то часть американец. Сто лет назад, когда Штаты
вводили свои войска в Косово, моя прабабка забеременела от бравого
лейтенанта. Он женился на ней, перевез ее в Белград, и там они жили всю
жизнь. Их детей звали не Джонами или Джеймсами - моего деда прадед сам
назвал Гораном, а его сестру Лукрецией.
Я ничего не мог на это ответить. Мне только исполнилось тринадцать, и я
даже не задумывался над тем, что происходит в моей стране - мне важнее было
найти место для ночлега и денег на еду. Сто лет были для меня вечностью - я
и не знал, что существуют страны, в которых люди помнят о том, кем век назад
были их предки. Разговоры с Нино многое дали мне понять - не о прекрасной
старой Европе, а о собственной стране.
Америка - страна потребителей. Мы ничего не создаем, мы всего лишь
пользуемся. Среднестатистический американец - я не имею сейчас ввиду тех,
кто учился в "Новом доме", они-то как раз создавали - а тот, кто ходит на
работу, играет в бейсбол, мечтает выиграть или заработать на огромный дом и
гараж на десять машин, и ест синтетическое мясо в "МакДональдсе", он ни разу
за свою жизнь ни черта не создал. Он пользуется топливом, которое качают в
Мексике, компьютерами, которые модернизируют в Японии и собирают в Китае,
космическим оборудованием, производящимся в России. А мы только жрем.
Наверное, это наша история. Американцы - потомки конквистадоров, по
факту, уничтоживших целую цивилизацию, большую часть коренных жителей
континента. Потом сюда, на новые земли, приезжали искатели приключений со
всего Старого света, сюда ссылали преступников, приезжали бедняки в поисках
легкого заработка. Все они скрещивались с постепенно спивающимися индейцами
(целые народы исчезали в течение нескольких десятков лет) - и все это за
неполных пять столетий.
Теперь, когда меня спрашивают кто я по национальности, я только
улыбаюсь. Я - не американец. Я - на четверть ирландец, а еще на четверть -
индеец хайда. И, если честно, и громадам Нью-Йорка и Чикаго, и какому-нибудь
Санкт-Петербургу, численность которого в лучшие годы составляла не больше
пяти тысяч человек, я предпочитаю узкие улочки Праги или сказочный, почти
эльфийский, Дублин. Я - патриот, но я хочу жить в стране, в обществе, где
люди умеют создавать. Может быть, это и глупо, и уж совсем не
по-американски, но я не хочу быть одним из тех, кто бомбил Белград, поливал
напалмом вьетнамские деревни или стравливал между собой суннитов и шиитов. И
все это только из одного мотива - жажды денег и власти.
Я дошел до этого не сразу: Нино был не единственным, с кем я
разговаривал на эту тему. Была старая женщина - украинка, которая приютила
меня в своем доме, когда я свалился с воспалением легких (зимы на Украине
далеко не так теплы как в Калифорнии). Она много рассказывала об истории
совей страны, в том числе и о страшном периоде "Оранжевой революции", когда
в ее стране с попустительства американского правительства творился форменный
бардак. Таких встреч было много, и поначалу я реагировал так же, как в