"Гала Рихтер. Семь историй Чарли-Нелепость-Рихтера " - читать интересную книгу автора

Я нравлюсь девушкам - вот это новость. Конечно, Рахиль могла пасть
жертвой моего непреодолимого обаяния, но, скорей всего, ей просто не с кем
было пойти на праздник, и тут она наткнулась на меня. Навязчивая идея
посмотреться в зеркало, чтобы убедиться, не спутала ли она меня с кем-нибудь
другим, вылилась в поспешное бегство в свою комнату. Но зеркало мне не
помогло: отражение было таким же нескладным, как и обычно. Вся одежда так же
висела на мне как на вешалке, цветом кожи я мог поспорить с пресловутыми
вампирами, на щеке был порез - следствие неудачного эксперимента с бритвой
(эксперимент был первый, пробный, и, если честно, еще не нужный), а
взлохмаченные черные волосы давно пора было стричь. Сходство с вампиром
дополняла никак не проходящая синева под глазами. Я выглядел не то как
поклонник готического рока, не то как жертва полнолуния. Так что мог даже
сэкономить на костюме для Хэллоуина, обойтись и так. И что она во мне нашла?
Животный магнетизм, не иначе.
Я поймал себя на мысли, что начинаю истерически ржать, и отодвинулся от
зеркала. Самоанализ, даже внешний, всегда не доводил меня до добра.
Разумная мысль пойти и пригласить на вечеринку Джой Чейс так ко мне и
не пришла.

* * *

Так или иначе, в тот момент, когда вся школа отплясывала под "Поцелуй
меня, малышка, а я подарю тебе мир", я сидел на кухне в пижаме, пил ройбуш,
такой крепкий, что сводило скулы, ел шоколадное печенье и читал криминальную
хронику в местной газетенке. Наличие пары знакомых фамилий меня не удивило.
Сколько веревочке не виться, а все равно придет конец... Я не то чтобы
соскучился за пару месяцев по уличной жизни, но начал понимать, что во всем
хороша мера. Попадать в тюрьму или быть застреленным в чужой тебе разборке
мне не хотелось. Я чертовски люблю свободу и собственную шкуру, чтобы
позволить себе вот так вот покрасоваться в разделе "Криминал".
Может, Риди и прав и мне действительно нужен нормальный дом и
нормальные друзья. С опозданием на почти шесть лет я наконец этого захотел,
но вот получиться ли что-нибудь из этого - не знаю. Мне здесь нравилось,
правда нравилось - взрослые не пытались унизить, ровесники были дружелюбны,
здесь были хорошая еда и мягкая кровать, и уйма возможностей для будущего,
но все это словно было красивая реклама, как реклама в глянцевых журналах -
для людей определенного сорта, у которых есть нечто, чего я лишен. Да, здесь
был Питер, который принял меня - и это была самая странная симпатия в моей
жизни: юный гений, который протягивает руку дружбы потенциальному
заключенному какой-нибудь американской тюрьмы. Ну а может, и не только
американской. Но я так и не принял до конца его дружбу. Да, здесь была Джой,
которая мне нравилась, но Джой была недосягаема, как желанная игрушка в
витрине с надписью "Продано".
- Депрессия? - поинтересовалась легкая на помине Джой Чейс, усаживаясь
напротив и наливая себе чай, - Ау! Марс, вас вызывает Венера, прием! Марс,
ответьте! Прием.
- Не паясничай, - попросил я, - Не депрессия, а легкая задумчивость на
фоне хронической усталости. Ты чего не на празднике?
Она, как и я, была одета в пижаму (только я бы никогда не рискнул
появиться на людях в пижаме с котятами, играющими в бейсбол), распущенные