"Мэри Лу Рич. Буря в Колорадо (Отважный спаситель) " - читать интересную книгу автора

на ноги, но она была коротка. Следующий ожесточенный порыв ледяного ветра
заставил ее посмотреть в сторону лачуги. Немного поколебавшись, она встала,
как могла закуталась в лохмотья и сделала несколько робких шагов. Казалось,
домишко закачался на волнах, а в голову впились тысячи острых иголок. Было
холодно. Хотелось пить.
С трудом доплелась до крыльца, ухватилась за столб, подпиравший навес.
Прислонившись к столбу, постояла, оглядывая двор в поисках колодца.
"Он, должно быть, позади дома". Она не могла вспомнить, где видела
колодец, а отправиться на его поиски не оставалось сил.
Еле передвигая ноги со ступеньки на ступеньку, Саманта взобралась на
шаткое крыльцо. Помедлив, притронулась к дверной ручке. Вздохнула, покачала
головой, замерла.
"О чем я думаю? Я не могу туда войти".
Сдерживая рыдания, отыскала на крыльце место позатишней, плюхнулась на
пол и прислонилась спиной к стене. Черепаховый гребень выпал из ее волос и
заскользил по одеялу. Она подхватила его, вынула оставшиеся шпильки и
тряхнула головой. Длинные золотисто-рыжие волосы рассыпались, заструились у
нее по плечам. Ей говорили, что этот яркий цвет волос достался ей в
наследство от бабки. Та была испанской цыганкой.
Саманта пригладила тяжелые густые пряди и скрутила их тугим узлом на
затылке. Наверное было бы лучше, если бы она унаследовала от своей бабки
способность предсказывать будущее.
Ветер забирался под ветхую одежку леденящими пальцами. Казалось, еще
немножко, и у нее застынет не только тело, но и душа. Снова и снова она
накручивала на себя сползающую тряпку и с тоской смотрела на дверь.
Она представила, как мужчина, вольно раскинувшись, лежит на кровати. Ей
стало не по себе. Он был ей совершенно незнаком. Она не помнила, как сюда
попала. Она никогда прежде не бывала здесь.
Одно чувствовала несомненно: у нее больше нет сил находиться на таком
холоде. Она встала и неуверенно приблизилась к двери. Глубоко вздохнув,
взялась трясущимися пальцами за ручку.

Ник Макбрайд поежился и попытался увернуться от яркого дневного солнца,
запустившего лучи в щель между покосившимися ставнями. Ник протяжно зевнул,
поднял дрожащую руку, потер виски, раскалывающиеся от боли. Не помогало.
"Видно, я и в самом деле, вчера здорово перебрал".
Ник с трудом открыл один глаз и попытался осмотреться. С большим трудом
продрав второй глаз, огляделся и сконфузился.
Явно, что развалюха вовсе не похожа на ранчо. И не вигвам деревни
Чиянна. Он ухмыльнулся, решив, что это, наверное, к лучшему. Попадись он в
таком состоянии на глаза дядюшке Золотому Змею, не миновать ему домашнего
ареста в какой-нибудь душной лачужке. Дядюшка считает, что Ник своими
пьянками и скандалами наносит племени Чиянна личное оскорбление.
Парень вздохнул и подумал о том, что уже достаточно выслушал проповедей
о пагубном влиянии алкоголя на здоровье человека. Приподняв голову, Ник
увидел самодельный дощатый стол и два стула. Напротив стола стояла черная
пузатая печь. Брови Ника удивленно поползли вверх. Было чему удивляться!
"Вот это да! Если я не дома и не в деревне, тогда где же я нахожусь,
черт возьми?"
Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Почесав щеку и потрогав