"Александр Рибенек. Перевал: мир иллюзий (переработанный и дополненный 2 частью роман)" - читать интересную книгу автора

встреть их. А мы займемся делом. Нужно успеть взять этих гавриков до
прибытия вертолетов, а не то хрен нам что достанется. Пошли, ребята!
Он махнул рукой, и шестеро пограничников кинулись вперед наперерез
беглецам. Впрочем, надо было отдать должное их выучке и опыту - шума не
было. Будто тени, а не люди заскользили вниз по склону...
В моей голове все смешалось. Я разрывался на части между долгом
перед человеком, который спас мне жизнь, и опасением за свою судьбу.
Сикорского нельзя было так просто "кинуть", его люди нашли бы меня и на
дне морском! Как я жалел, что ввязался в это дело! Тогда бы не надо
было делать выбор... Но я не мог позволить им убить Леху, без которого
не сидеть мне сейчас здесь перед вами, гражданин следователь, и не
рассказывать эту историю, а гнить бы в могиле. Я хорошо понял слова
Сикорского о том, что ему не нужны беглецы, а нужно то, что они взяли у
него, и не питал иллюзий по поводу их дальнейшей судьбы. И я не мог не
спасти того, кому был обязан жизнью. Что бы они ни натворили, не мог...
Радист сидел, склонившись над передатчиком. Мой нож перерезал его
горло, и он ткнулся лбом в рацию, так и не успев понять, кто же его
убил. Уложив мертвого пограничника на землю, я достал оптический прицел
и приладил его к своему карабину. Вскинув его к плечу, приник к окуляру
и стал выискивать цель.
Верзилу и еще одного из его пограничников я обнаружил почти
сразу - они находились совсем близко от беглецов. Остальных не было
видно, но я знал, что они где-то поблизости от своих. А беглецы
сгрудились вокруг моего спасителя и что-то рассматривали - вероятнее
всего, карту. Почти сразу же я вернулся к Верзиле, держа его в
перекрестии прицела и ожидая удобного случая, чтобы покончить с ним.
Сержант поднял руку и махнул ею сверху вниз. Одновременно с этим
моя пуля вышибла ему мозги, уткнув носом в камень. Сразу же я
переместил перекрестие прицела на другого пограничника и вторично нажал
на спусковой крючок. А потом я перенес свое внимание на беглецов...
Четыре пограничника бросились к Лехе, надеясь взять его, пока он
не опомнился. И, скажу я вам, гражданин следователь, если бы на его
месте был другой человек, их номер наверняка бы прошел. Левой рукой
бывший сержант зажимал правую, в которой держал автомат, а из-под
пальцев сочилась кровь. На это, видимо, и рассчитывали погранцы. Но
Леха ведь служил не где-нибудь, а в спецназе, всю войну прошел от
начала и до конца! Несмотря на раненую руку, он сумел очередью
практически в упор расстрелять двоих из нападавших. Третий навалился на
него, но Леха вывернулся и ножом прикончил пограничника. А четвертого
снял я из своего верного карабина. Он даже не успел добежать до Лехи...
Испытывал ли я угрызения совести, убивая этих людей?.. Конечно же
нет. Таких негодяев еще поискать надо, на их совести была не одна
загубленная жизнь! Так почему же я должен был думать о том, не нарушаю
ли я закон, когда дело касалось жизни и смерти моего спасителя? Уж они
бы точно не задумались, убивать или нет, если бы Эдди приказал им
пришить человека...
Итак, ситуация нормализовалась, хотя угроза до конца не исчезла. Я
уже собирался выйти из укрытия, как вдруг услышал близкий рокот
вертолета. Винтокрылая машина пронеслась так низко надо мной, что
подняла целую тучу пыли, запорошив мне глаза. Она миновала беглецов и