"Семен Ефимович Резник. Вместе или врозь? (Судьба евреев в России)" - читать интересную книгу автора

виднейшие идеологи революции на Западе и в России с ненавистью относились к
евреям. Маркс, Энгельс и другие "вожди пролетариата" видели в евреях
олицетворение ненавистной им "буржуазности", другие юдофобствовали на
бытовом уровне, а в иных (особенно в Марксе) идеологический и бытовой
антисемитизм совмещались, усиливая друг друга. Неудивительно, что подобные
настроения не были чужды части русской революционной молодежи, находившейся
под идейным влиянием западных социалистов и, конечно, Бакунина. Однако в
период погромов 1880-х годов антисемитские прокламации революционных
организаций не могли иметь сколько-нибудь широкого хождения, потому что
организации эти были разгромлены, от них тогда мало что оставалось. Если эти
прокламации представляют интерес, то для понимания идеологии "Народной
воли", а не для истории самих еврейских погромов. Для этой истории куда
большее значение имела ничем не ограниченная пропаганда в официозной печати,
переполненной злостными антисемитскими инсинуациями. О том, как эта печать в
ту эпоху отравляла умы и сердца россиян, можно судить хотя бы по печально
знаменитой статье Ф. М. Достоевского "Еврейский вопрос" (1877), в которой
великий писатель с полным доверием цитировал целый ряд таких публикаций.были
обязаны не допускать погромов или подавлять их в зародыше, а в случае
неподавления - выявлять и карать виновных в попустительстве.
Все, что сделало правительство по следам погромов, - это "вновь усилило
ограничительные меры против евреев" (стр. 199). "Эту обиду [евреев] нужно
отметить и понять, - сочувствует пострадавшим Солженицын, - однако тут же
спешит добавить. - Но и в позиции правительства следует разобраться объемно"
(стр. 199). Как он понимает эту объемность, мы уже показали.
Еще менее адекватно Солженицын освещает Кишиневский погром 1903 года.
Он опирается на "единственный документ, основанный на тщательном
расследовании и по прямым следам событий, - Обвинительный акт, составленный
прокурором местного суда В. Н. Горемыкиным, "который не привлек к делу ни
одного еврея в качестве обвиняемого, что вызвало резкие выпады против него в
реакционной печати"" (стр. 321).
Закавыченные автором слова из Еврейской энциклопедии призваны показать,
что Обвинительный акт В. Н. Горемыкина был вполне нейтральным или даже
проеврейским документом. Между тем, Солженицыну должно быть известно,
насколько необъективно велось следствие, которое легло в основу этого Акта,
как запугивали свидетелей, как делались откровенные подчистки и искажения
при записи показаний тех, кого не удавалось запугать. Об этом писал в своих
дневниках В. Г. Короленко, чью объективность Солженицын вроде бы не
оспаривает. Об этом адвокаты подавали официальные прошения в судебные органы
и тому же прокурору Горемыкину, но без результата. Что касается истинных
симпатий и антипатий прокурора, то они видны хотя бы из его - не приводимого
Солженицыным - "Секретного представления" в Министерство юстиции от 1
августа 1903 года "о деятельности приехавших в Кишинев адвокатов,
подготавливающих материалы для защиты интересов потерпевших во время погрома
евреев на предстоящем судебном процессе".[94]
Казалось бы, прокурора, готовящего обвинительное заключение против
погромщиков, должно радовать, что ему подвалила такая мощная подмога в лице
адвокатов потерпевших: его задача - вскрыть все пружины погрома, найти
виновников и добиться их примерного наказания, а цель адвокатов - такая же!
Почему же не объединить усилия? Но Горемыкин воспринимает адвокатов как
противников. Он пытается дискредитировать их, приписывая им корыстные и