"Был жестокий бой" - читать интересную книгу автора (Зарипов Альберт Маратович)

Глава 17. УГРЫЗЕНИЯ СОВЕСТИ.

Мародёрничать оказалось не очень-то и трудно… Да и не слишком-то стыдно. Ну, конечно ж… Совесть моментально встрепенулась и попыталась было загрызть меня изнутри, однако она вовремя отвлеклась… Ведь снаружи творилось тако-ое… Мягко говоря, невообразимое…

Но поначалу всё обстояло довольно-таки цивильно… И даже благопристойно. Но это только сначала.

Прибывший за отбитой нами в ночном бою "зениткой-одностволкой" грузовой автомобиль Урал, как оказалось, было крайне неэффективно гнать обратно порожняком. Ведь военная экономика упрямо диктует свои законы, столь легко трансформируемые в обычные человеческие соблазны. Эта автомашина большой грузоподъёмности на всех парах примчалась сюда аж из самого Моздока. Но наши боевые трофеи спокойненько уместились под правой деревянной лавкой, причём, опущенной. Тогда как в тентованном, а значит взглядонепроницаемом кузове ещё оставалось чрезвычайно огромное количество пустого пространства.

Вот и отправился военный грузовик Урал на близлежащую станцию техобслуживания "Авто-ВАЗ". Некоторая несостыковка в названии двух отдельно расположенных автогигантов ничуть не беспокоила двух сидящих в кабине старших. Ведь методом проб и ошибок можно было уверенно определить то, какие АВТОВАЗовские запчасти подходят к транспортным средствам завода Урал-Маш, а какие однозначно нет. Процесс отбора занял полдня и к обеду некогда стройный Урал приполз чуть ли не на прогнувшихся вверх рессорах. Когда-то прямоугольный кузов теперь был похож на огромную, да ещё и раздувшуюся бочку. На эдакую здоровенную ёмкость, которую вдобавок ещё и распёрло изнутри.

- Чего вы туда набрали? - выкрикнул с крыльца Батолин, обращаясь к двум старшим одной машины.

Майор Чернышев и капитан Грудой обернулись на нас, но так ничего и не ответили. Они сейчас шептались и шушукались около своей кабины… Очевидно, размышляя о извечных мучениях братца Раскольникова. Но смерть от загрызшей их совести им явно не угрожала. Мы спустились с крыльца и подошли чуть ближе, когда до наших ушек донеслись капитанско-майорские реплики. Они горячо спорили, решая что же им делать дальше. Вернее то, выехать им прямо сейчас или же завтра утром.

- Да переночуем здесь и спокойно с утреца поедем. - предлагал Грудой. - И на дорогах будет потише.

Однако его товарищ - майор Чернышев был не только старше по званию, но и более умудрённым военно-жизненным опытом.

- Надо прямо сейчас ехать! - доказывал он. - Когда к Моздоку подъедем, уже стемнеет. И вот тогда…

Чернышев не договорил. Мы уже пролезли сквозь дыру в решетчатом заборе и оказались в непосредственной близости как от раздувшегося Урала, так и от них самих. Поэтому бурный поток чужой информации был тут же прерван. И наши любопытнейшие уши оказались здесь явно лишними.

Но мы пришли сюда не подслушивать, а скорее посмотреть на только что награ… То есть свеже добытое вражье имущество… Стало быть, на боевые их трофеи…

- Серёг, вы куда?! - всполошились майор с капитаном, когда ротный Батолин взялся рукой за задний борт "их" Урала. - Там всё закрыто!

- И опечатано! - ухмыльнулся командир роты. - Даже не подберёшься!

Действительно. Брезентовый тент здесь был наглухо задраен на все ремешки. Он к тому же и выпирал наружу, явно угрожая жизни любого, кто попытается его вскрыть.

- Ну, вы и затарились… - проворчал Батолин, отряхивая ладони. - И куда вы это всё?

- Военная тайна! - заявил капитан Грудой. - СовСекретно!

А мы отошли в сторону, откуда вся их таинственность с секретностью отчётливо просматривались на боковом тенте. Да ещё так, что дополнительные расспросы были явно излишними. Там сквозь грубую брезентовую ткань чётко угадывались автомобильно-кузовные запчасти.

- Та-ак… - говорил Батолин, всматриваясь в легко угадываемые контуры. - Левое переднее крыло. Заднее правое… Опять переднее… Капот… Всё Жигулёвское…

Майор Чернышев и Грудой капитан начали нервничать…

- Да это… Ну, чего?! Это от другого…

Однако командир нашей роты Батолин обладал не только водительскими правами, но и непосредственно самим автомобилем легкового класса. Причём, как раз-то Жигулями шестой модели. И вследствие данного житейского обстоятельства он уже имел достаточный опыт ремонтно-восстановительных работ. И поэтому в кузовном железе наш ротный разбирался довольно-таки неплохо. И на недовольно-суетливые реплики со стороны он не обратил никакого внимания.

- А вот правое переднее… - продолжал считать Батолин. - Неплохо… Неплохо… Да только как вы это всё повезёте? Оно же прогнётся! Железо ведь!

Товарищ майор всё мялся… Тогда как капитан Грудой всё-таки разъяснил кое-какие детали.

- А там не по одной… - сказал он вполголоса. - Там целые пачки. И в каждой по пять штук. Или больше.

Командир роты лишь присвистнул от несказанного своего удивления. Ведь получалось так, что все только что перечисленные им запчасти присутствуют здесь вовсе не в единичных экземплярах… А в гораздо больших количествах!

- Ого-го! - произнёс Батолин, придя в себя после невольного замешательства. - А внутри кузова тогда что?

Тут товарищ майор не выдержал и стал проявлять свои замашки старшего по званию. Но не в отношении капитана Батолина, а в непосредственный адрес своего сотоварища. Грудой всё понял и тоже засобирался в обратный путь.

- Всё! Нам уже пора! - заявил Чернышев нашему ротному. - А то скоро темнеть начнёт…

- Да-да! - поддержал его Грудой. - Да и припозднились мы уже…

- Засиделись! - подсказал ему Батолин.

- Точно-точно! чуть ли не хором ответили двое старших одного-единственного Урала. - Пора нам… Пора!

И через десять минут они уехали обратно в Моздок. А мы, стало быть, даже и не подумали бросить этот Грозный город… Ведь выполнение боевых задач… Увы, но оно было по-прежнему… Выше всего!

Однако мелкий червячок сомнения всё-таки проклюнулся в огрубевших мужских душах… Тем более что капитан Грудой успел на прощанье сообщить нам самые такие "рыбные места"… А червячок уже превратился в плюгавенького головастика… Который спустя всего полчаса оформился в самую настоящую грудную жабу…

"Которая и начала нас душить… - думал я, трясясь в кабине уже нашего боевого грузовика. - Причём, душить со страшной силой!"

В точности следуя указанным маршрутом… Вернее, по наводке этих первопроходцев… Мы вскоре прибыли на то самое "рыбное место". Однако помимо нашей "два-два-ой-бригады", сюда протоптали дорожки и другие рыбаки… Да ещё и не просто любители-одиночки, а прямо-таки целые рыбацкие артели… Так что мы прибыли сюда, то есть на Грозненскую СТО-АВТО-ВАЗ к самому настоящему шапочному разбору.

- Да поехали обратно! - предложил я своему старшему военачальнику. - Тут же нечего ловить!

- Не-ет! - проворчал упрямый, скажем так, босс. - Пошли! Походим-посмотрим.

А ведь тут было на что "полюбоваться". Ведь мы въехали во двор и свернули влево. А посередине стоял танковый тягач-трейлер. Однако на его длиннющей платформе красовалась не боевая бронетехническая единица… Там находился новенький кузов ВАЗ-2104. Причём, самого такого небесно голубого цвета. Всё это дико контрастировало с замызганной грязью танковой платформой и непосредственно самим тягачом… Однако всем присутствующим сейчас было явно не до гармонии… Ведь каждый занимался своим делом…

- А ну-ка… - проворчал шеф, входя во-внутрь маленького цеха. - Ох, ты!

Мы оказались в том помещении, где ремонтировалась дорогая импортная автотехника. И сейчас тут продолжали стоять три почти что новенькие иномарки: приземистый алый Порш, лакировано-чёрный Мерс и тёмно-синяя БМВешка… И у нас от одного только их вида…

- Вот это да! - выдохнул я восхищённо.

- Об-балдеть! - произнёс явно растерявшийся военачальник. - Не может быть!

Однако оптический обман зрения был только у того потешного царька из мультика "Волшебное кольцо". А в неприметном авторемонтном цехе СТО-АВТО-ВАЗА продолжали стоять и сверкать лакированными поверхностями три дорогущие иномарочки… И от их вида у нас захватывало дух… Спустя пару секунд потекли мужские слюнки… Ведь перед нашими изумлённо-ошарашенными глазами продолжали находиться три самых настоящих чуда западной автомобильной промышленности!… И это при нашем-то воспитании да взрослении на кургузых Москвичах и ушасто-горбатых Запорожцах, прямоугольненьких Жигулях и таксистских Волгах, недоделанных Иж-Комби и чего-то там ещё!… Грузо-пассажирских и рожках и козликах-УАЗиках…

Но наше искреннее восхищение сложившейся ситуацией было недолгим…

- Ах, ты!… Сука! - выругался босс, обойдя Мерс. - Ты глянь-ка, а! Что тут такое!

Я прошёл за автомашину и тоже ахнул…

- Сволочи! - вздохнул я.

С обратной стороны это чудо Германского автопрома… Этот достойнейший представитель семейства четырёхколёсных коней… Эта чёрная и лакированная игрушка для настоящих мужчин… Увы!… Этот Мерседец-Бенц был наискось прострочен тремя автоматными очередями калибра 5,45 миллиметра…

- Жалко! - вздохнул я ещё раз. - А…

Но и тёмно-синяя БМВешка… Неизвестные вандалы тире изуверы расстреляли и её. Снаружи машина выглядела как новенькая. Ни на слегка запылённых стёклах, ни на солидном кузове, ни на широких колёсах или заманчивых фарах… Нигде не было чёрных пулевых пробоин… Но в ладно выполненной решётке радиатора зияло около десятка входных отверстий… Что уже автоматически выносило двигателю самый печальный диагноз…

Дольше всего мы ходили вокруг последней иномарки. Низкий и широкий Порш ярко-красного цвета выглядел совершенно безупречно. Снаружи мы не обнаружили ни пулевых отметин, ни иных следов мужского бессилия… И капот поднялся без характерного щелчка притаившегося под ним запала УЗРГМ…

- И движок вроде бы целый! - проворчал слегка призадумавшийся шеф. - Но только… Что-то здесь не так!

- Ну, не может быть… - сказал я, внимательнейшим образом изучая моторное отделение. - Ну, не может быть!… Чтобы две иномарки расстреляли, а такую шикарную оставили.

Однако через пару минут всё стало на свои места. Красавец-Порш тоже был убит. Причём, самым коварнейшим способом. В него выстрелили так аккуратно, что пуля прошла между декоративных планок передней облицовки… И она оставила маленькую входную дырочку в нижней части решётки радиатора… А уж потом она навела "порядок" и в самом двигателе…

- Прикинь! - усмехнулся военачальник. - Кто-то будет корячиться: везти её на буксире или грузить на платформу… А потом выяснится такая незаметная штучка-дрючка!… Маленькая дырочка в двигателе…

Конечно же, этот Порш можно было отремонтировать. Но мы были максималистами…

- Ну, уж нет! - пошутил я, когда мы пошли к выходу. - Нам только новенькое подавай! Бывшее в употреблении не годится!

Так мы оттуда и вышли… Мы могли, конечно же, выпустить пару очередей по каждой иномарке. Но это означало бы то, что мы попросту расписались в своём бессилии… Как и те, кто побывал здесь до нас. Они не смогли набраться наглости и смелости, чтобы взять, да и вывезти эти машины. Чтобы сделать это на свой страх и риск!… Ведь за такое по головке вряд-ли погладят.

Однако наши предшественники решили не рисковать, чтобы потом в случае чего не нести на себе какую-либо ответственность. Зато у них хватило смелости расстрелять беззащитные автомобили. Ведь они, наверняка, принадлежали чеченским боевикам и даже бандитам. Поскольку обычный человек вряд ли сможет купить на свои кровные денежки столь дорогие иномарки.

Как бы там ни было, но всё же было жаль то, что добротно сделанные машины оказались капитально испорченными. Понятное дело, что чеченская столица в последние годы заняла почти что первое место по всей Европе по количеству супердорогих автомобилей на душу населения. Но ведь это произошло из-за того, что в нашей стране сложилась столь неоднозначная обстановка, когда правоохранительные органы не могли пресекать криминальные поползновения "лиц кавказской национальности". Бандиты, жулики и мошенники сказочно богатели, строили здесь дома, приобретали квартиры и дорогущие машины. Всё это можно было конфисковать в случае доведения правосудия до его логического конца.

Однако сюда пришла война и внесла свои коррективы. Вследствие которых блестящие и респектабельные авто стоимостью в несколько сот тысяч долларов превратились в красивый металлолом. Хотя… По сравнению со сгоревшими и разрушенными городскими кварталами Грозного всё это кажется столь ничтожным. Ведь одна девятиэтажка может стоить в несколько раз дороже этих трёх иномарок.

"А сколько таких уничтоженных домов? Весь центр города разрушен почти что до основания. И восстановлению он не подлежит. То есть нужно сносить остатки стен и подвалов, чтобы затем на их месте построить новые здания. А это стоит тоже немало!"

Но сейчас до мирного капитального строительства было, ой, как далеко. Город Грозный был занят нашими войсками только на одну треть. В остальных его районах по-прежнему хозяйничали местные боевики. Вернее, сепаратистски настроенные бандиты. Во-всяком случае именно таких называла наша "Красная звезда".

А вот на освобождённой от чеченских бандитов станции техобслуживания АВТО-ВАЗ сейчас хозяйничал наш "человек с ружьём", который теперь зачищал данную территорию от всевозможных материальных ценностей. Причём, закинутое за спину оружие ничуть ему не мешало это делать.

Сейчас процесс освобождения и зачистки дошёл уже до того, что из недоотремонтированных автомобилей вытаскивали двигатели внутреннего сгорания. Все колёса, видимо, были сняты ещё до обеда… Тогда же здесь имелось запасное кузовное железо. Но это тогда. А вот теперь его уже не было вовсе.

Зато ещё было много чего другого. Когда мы, ну, исключительно из любопытства, заглянули внутрь осиротелых машин, то слегка так поразились… Ведь и эти самые двигатели оставались в очень уж малых количествах, то есть их можно было пересчитать по пальцам одной с половиной руки…

И наши жабы заквакали опять. То есть снова! Своим хоровым кваканьем они после недолгого сопротивления одолели одну совесть… И сопровождавшие нас бойцы, засучив рукава, принялись за одно доброе дело…

Затем всё те же жабы… Но уже после длительного сопротивления, то есть вымотав бесконечными нападками… В общем, этим земноводным тварям удалось подавить ещё одну совесть… Не одолеть, но всё-таки подавить… Ведь это была именно моя совесть… Хотя впрочем, она тут же побежала за подмогой - сиречь офицерской моей честью…

А пока грудные жабы праздновали свою победу, я решал мучительнейшую задачу. Ведь мне в Ростове принадлежал пожарного цвета Москвич-2140. Тогда как сейчас мы хозяйничали на СТО АВТО-ВАЗ! То есть в чисто Жигулёвском центре… Тут имелось три шикарно-расстрелянных иномарки… С десяток ВОЛГ, но без единого двигателя… А вот с Москвичами была серьёзная проблема! Эти упрямые и гордые чечены, наверное, где-то и ездили на Москвичах… Ну, чтобы хоть этим потешить своё сепаратистское самолюбие… Но вот сдавать свои Москвичи на ремонт!… Да ещё и на явно Жигулёвскую станцию техобслуживания!… Такого бесчестия не мог себе позволить ни один чеченец, проживавший в своей Ичкерии!

Минут через двадцать напряжённейших поисков наши солдаты-разведчики всё-таки обнаружили один-единственный Москвич. Его когда-то затолкали в угол, там он и оставался хоть и в безвестности, но зато сохраняя чувство своей природной скромности. Однако и до него дотянулись длиннющие и загребущие ручонки мародёров из оккупационного корпуса! Которые были тут, наверное, ещё до обеда! То есть явно до нашего появления… Этим подлецам и негодяям удалось-таки открутить массивные болты, которые посредством массивных подушечек крепили двигатель к этому якобы автомобильному шасси. Но вот отсоединить от благороднейшего мотора расчудесное сцепление или хотя бы изумительную по своей красоте механическую коробку передач!… Видать, не из того места росли их мародёрские ручонки!… Вернее, они как раз-то росли из того самого места! Потому что снять сцепление или коробку они так и не смогли! А значит выдернуть двигатель им тоже не удалось!

Зато сейча-ас… Когда сюда пришли добры молодцы, да ещё и под самым мудрым руководством!… То есть под командованием того, кто эти коробки да сцепления за последние два года собственноручно снимал и ставил не один десяток раз… Так что теперь он мог бы осуществить эту техническую операцию даже с завязанными глазами!

"Э-ге-гей! Раззудись рука!… Да размахнись плечо!"

Но добры молодцы оказались и в самом-то деле добрыми молодцами! Причём, с умелыми и растущими откуда нужно руками! Которые в два приёма выдернули из Москвичовского чрева всё сразу!… То есть и двигатель, и неснятое с него сцепление, и даже коробку передач!

Так мы спасли один хороший двигатель от очередных вандалов, подлецов и негодяев. Умилённые своими достижениями жабы уже не квакали в такт тяжёлой поступи добрых молодцев, которые без особого труда несли на руках всего один моторчик… Эти земноводные сладенько так верещали…

Когда и мой трофей загрузили в кузов нашего Урала… То от резкого грохота вновь очнулась и сразу же проявила себя совесть… Да ещё и усиленная той самой офицерской честью!… Вдвоём они быстренько передушили всех жаб, а потом принялись и за меня!

"Ну, и куда тебе ещё один двигатель? - вопрошали совесть с честью. - Тебе он всё равно не поможет! Твой красный-распрекрасный Москвич как был "Ростовской недвижимостью", так ею и останется! Ты же за полтора года ездил на нём всего один месяц! Да и то! Ну, и куда ты его? Мало ли что другие тащ-щат!? Это их личное дело! А ты-то куда?!"

Уже находясь на последнем издыхании, одна из жаб попыталась было оправдать и меня, и всех остальных её подружек…

"Да вы сами-то посмотрите вокруг! Нет, выгляньте, что здесь творится! Вот пехота колёса катит… ВеВешники лобовые стёкла потащили! Вот ещё двое!… Непонятно какие солдат с начальником… Еле-еле мешки волочат… Затарились чем-то под самую завязку… Даже водитель с нашего Урала…"

"Этот Урал теперь только наш! - сразу же возразили совесть да честь. - А вас, проклятых, мы здесь же и оставим!"

"Да ваш-ваш… - согласилась умирающая жаба. - Вы нас только оставьте… В покое… А дальше мы уж как-нибудь сами… Дошкандыбаем!… Так вот!… Этот водила с вашего, слышите?… С вашего Урала!… Даже он где-то раздобыл очень уж красивое и удобное сидение!… Во-он с той "девятки" снял! А вот кто-то ещё подъехал…"

Чтобы эти задушевные спорщики пререкались в более спокойной обстановке, то есть не на виду у совершенно посторонних людей и вдали от назойливо маячившего раздражителя, то есть Москвичовского двигателя… Я вновь пошёл бродить по многочисленным цехам и внутренним помещениям АВТО-ВАЗовского центра. Нельзя сказать, что здесь сейчас был самый настоящий муравейник… Такого ощущения даже и не возникало… Но тем не менее…Деловито снующих людей здесь было предостаточно…

"И ведь каждый занят делом! - притворно вздыхая, говорила всё ещё живая жаба. - Ведь в хозяйстве всё пригодится!… Главное - чтобы здесь не пропало… Не сгорело и не оказалось расстрелянным или разрушенным…"

В какой-то полутёмной комнатушке я набрёл на целую стопку лобовых стёкол к ВАЗовской "девятке". Причём, очень добротного качества, то есть они были двуслойные, изготовленные на "правом" заводе. Этих широких и чуть выпуклых стёкол было около двадцати штук. Видимо, кто-то спрятал их здесь в тайной надежде на то, что потом удастся сюда приехать и забрать эти дорогостоящие изделия. Но спустя какое-то время аккуратно прислонённые к кирпичной стенке стёкла были обнаружены кем-то другим, который тоже не мог увезти свою находку. Вот и появилась в этой полупрозрачной стопке одна маленькая дырочка всё того же калибра 5,45 миллиметра. Пуля пробила все стёкла и преспокойненько забурилась в кирпичную кладку.

"И всё!… Дело было сделано! Все двадцать стёкол оказались уже никуда негодными…"

Это потом… Когда мы обнаружили небольшое складское помещение… То там мы нашли ещё автостёкла. Но они уже были поменьше размерами и от менее ценных моделей. Зато каждое из них оказалось в бумажной упаковке… И вот так…

"Э-э-эх!… И как только нам не стыдно!?… И так не стыдно!… То есть с движками… И эдак нам не стыдно!… Стало быть, уже со стёклами… Э-э-эх!… Но ведь я до сих пор ещё не курю!… Ну, разве что… Ну, когда я выпью…"

И вот так… Чуть ли не сгорая со стыда… И глубоко мучаясь терзавшими меня внутренними сомнениями… То ли угрызениями совести, то ли упрёками чести, то ли задушевными оправданиями земноводных… Я, как и многие другие, делал своё самое растаковское дело… Увы… Но мне приходилось быть одним из тех, кто участвовал в данном эпизоде чеченской кампании… Ведь этот центр АВТО-ВАЗ обслуживал автомобили сепаратистов, а значит и они были заражены бациллами территориальной независимости… Поэтому и все эти цеха с подсобками, складами комнатами также подверглись воздействию зловредных вирусов отделения от Российской Федерации, что резко противоречило санитарно-гигиеническим нормам, чётко прописанным в нашей Конституции…

"А раз так!… То мы здесь попросту наводим должный Конституционный порядок! Хоть и не очень-то складное получается оправдание, но всё-таки малость обоснованное. А если честно… То есть положа руку на сердце… То это война! Так было, так есть и так оно будет всегда!"

Действительно… На протяжении более чем двух тысяч лет мировая история военных конфликтов развивалась по одной и той же спирали. Древнегреческие фаланги и римские легионы, лавины варваров и орды Чингиз-хана, наполеоновские полки и гитлеровские дивизии… Любая война несёт в себе не только сражения и битвы… Она влечёт ещё и неисчислимые страдания гражданского населения…

А то, чем сейчас занимались наши военные, как из МинОбороны, так и из МВД на Грозненской станции техобслуживания АВТО-ВАЗ - это было обусловлено прежде всего нынешними жизненными обстоятельствами, в которых оказалось подавляющее большинство граждан нашей страны. В России уже стали привычными длительные задержки в выплате зарплаты, когда люди по полгода или ещё больше не могли получить свои деньги, заработанные своим же трудом. Таким же образом страдали пенсионеры, подолгу не получающие свои пенсии и прочие пособия. В таких же условиях оказались офицеры и прапорщики, контрактники, гражданские служащие нашей Российской Армии. Перебои с выдачей денежных довольствий стали уже хроническими.

Но если представители других специальностей практически в любой день могли уйти с опостылевшей работы и попытаться найти себе место получше… Если пенсионеры, обладая свободным временем, также могли найти себе какой-либо приработок или же заняться выращиванием овощей, фруктов, зелени для продажи на рынках. То большее количество офицеров и прапорщиков продолжали сидеть на голодном пайке и при этом ещё тянуть свою военную службу. Не выдержав такого отношения к себе со стороны государства, кто-то из кадровых командиров уволился… Кое-кто по вечерам и ночам таксовал на личном автотранспорте. Кто-то подрабатывал грузчиком на товарных станциях. Одним словом, каждый выживал по своему…

Но ведь долго продолжаться это не могло… Но тут началась эта странноватая поначалу война… Финансово оголодавшие и реально обозлившиеся, ни за что униженные и агрессивно настроенные мужчины просто-таки были вынуждены принять навязанные им сверху новые правила выживания. Те офицеры и прапорщики, кто беспрекословно согласился отправиться на "наведение конституционного порядка", получили кое-какие денежные средства, которые должны были быть им выплачены, вообще-то, ещё полгода назад. Также начфинами щедро раздавались обещания, что воюющим командирам зарплаты теперь будут выдаваться более-менее регулярно. А если они того пожелают, то в их отсутствии эти деньги смогут получить командирские жёны… Ведь семьи-то остались в пунктах постоянной дислокации.

А прибыв в Чечню… Вернее, сначала в Моздок, а уж потом под Грозный… Многие военные увидели то, что никаким наведением конституционного порядка здесь и не пахнет. Тут здорово так воняло войной. Самой настоящей войной со всеми сопутствующими ей обстоятельствами. И горелым человеческим мясом из сожжённой бронетехники. И горьким дымом пожарищ людских жилищ. И тошнотворным запахом разлагающихся на улицах трупов. Также здесь присутствовал гниющий душок бездарного руководства и смердящее ощущение безысходной неотвратимости.

"А раз Верховное Главнокомандование творит всё, что ему вздумается… Бросая необстрелянных солдат и неслаженные подразделения в горящий город… Предварительно списав их жизни на боевые потери… То это чувство генеральской безнаказанности, с которым они всё это творят… Оно неминуемо передаётся вниз по цепочке. Правда, оказавшиеся в этом пекле солдаты и кое-кто из младших командиров причиняют неприятностей гораздо меньше, чем вышестоящие военачальники."

И тут в мои непроизвольные зрительные умозаключения вмешались два моих внутренних голоса… Один из которых даже начал меня передразнивать…

"Ишь как запел! "Кое-кто из младших командиров…" Нет бы открыто сказать про одного лейтенанта!… А то "кое-кто…" Награбил тут, намародёрничал… А теперь ещё и умничаешь!… Чего краснеешь?!… Правда глаза колет? Кое-кому из младших командиров."

Последние слова обвинения произнесла моя офицерская честь. Она, возможно, высказалась бы чуть поболе и покрепче… Ну, чтобы не отставать от моей же совести. Однако в обвинительные речи вмешалась, так называемая в юриспруденции, сторона защиты. Хоть она и заквакала, да ещё и слабенько-слабенько… Видно, здорово ей досталось… Но тем не менее… Это был голосок в мою поддержку…

"Ну, что вы пристали к хорошему человеку? Он здесь доброе дело сделал!… Спас кое-что от полного разрушения. А оно и в хозяйстве может пригодиться…"

Я так и не понял… Наверное и эту треклятую жабу замучила совесть. Ну, за то, что всё-таки подбила меня на совершение столь аморального поступка, а тем более уголовно наказуемого деяния. Вот и решила эта квакающая тварь хоть как-нибудь, но всё же загладить мой сгоряча так необдуманный проступок. И грудная жаба могла бы сказать поболе… Но тут её долбанули чем-то по голове… Скорей всего, это был одновременный удар возмездия совести и чести… Так что земноводное создание тут же отбросило все свои лапки. Перепончатые конечности подёргались в последних конвульсиях, да и стихли навечно.

"Вот так!… Нечего тут людям голову морочить. Ты один раз нагадишь… Подобьёшь человека на недостойное дело, а мы потом всю жизнь мучаемся! Грызём его, грызём… Чтобы он опять стал хорошим человеком! Стараемся, етить твою мать… Но всё!… Отквакалась…"

Тут вмешался голос разума. Ведь там, где уже присутствуют совесть и честь, совсем уж недалеко и до ума. И всё же это появление ума да разума оказалось как нельзя кстати. В моём скрытом в глубине подсознании уже давно вызревало очень даже достойное оправдание моим сегодняшним поступкам и тем паче проступкам. А вот теперь это оправдание, наконец-то, оформилось в тщательно обдуманные слова.

"Так! Слушайте сюда! Первое: Если меня здесь убьют, то Министерство Обороны из соображения экономии захочет похоронить моё тело на ближайшем к 22-ой бригаде кладбище. Например, в посёлке Рассвет Аксайского района Ростовской области. Ну, или в Мускатном, что чуть дальше. Тогда как мои старые родители проживают в 40 километрах от города Бухары, что аж в Узбекистане. И навещать мою могилку они смогут один раз в пять лет. Поскольку дорога очень дальняя и слишком дорогая. Второе! Если сестра добьётся, то вместо казённых похорон в Рассвете меня отправят по железной дороге, то есть с "пересадками", в далёкий-предалёкий Узбекистан. Но Министерство Обороны всё из тех же соображений экономии оплатит мой "проезд" только до границ Российской Федерации, то есть до внешней границы Оренбургской области. А ведь потом поезду надо пересечь Казахстан, потом узбекский Хорезм, затем Туркменистан… И только потом моё тело окажется в Узбекистане. А сможет ли сестра довести это дело до самого последнего места моего успокоения? В-ряд-ли!"

Притихшие оппоненты попытались вставить кое-какие свои соображения… Видимо, им тоже стало меня жаль.

"А как же Пензенская область, откуда мама?!… Или Башкирия, то есть Родина отца?! Там же…"

Твёрдый глас ума и разума продолжал своё победоносное наступление:

"В Пензе родни уже не осталось. А в Башкирии… Тоже не годится! Ведь родители живут в Узбекистане и им одинаково трудно добираться что в Ростовскую область, что в Пензенскую, что в Башкирию. Ясно? Итак!… Третье: Чтобы довезти тело до родительского дома, потребуется немало денег! И поэтому… В общем, двигатель и стёкла помогут с этим справиться!… Не дай-то Бог, конечно!… Но-о! Последнее, то есть четвёртое! Если всё будет нормально… То потом двигатель можно выбросить или кому-то отдать. А стёкла покрошить на мелкие кусочки. Вот и всё!"

На этом рассуждения и кривотолки закончились целиком и полностью. Ведь в моей жизненной практике уже имелись как достойные основания для такой точки зрения, так и несколько удручающий опыт. В прошлом году, то есть два месяца назад я получил календарный отпуск и поехал к родителям. Вернее, полетел. Сперва из Ростова до Москвы, а уже оттуда и в саму Бухару. Обратный маршрут был таким же, поскольку других альтернатив не существовало. А ж\д проезд занял бы полотпуска. Поэтому мне пришлось лететь через белокаменную. По военно-проездным документам мне в авиакассах спокойно выдали билеты, что называется, "туда". Правда, на обратном пути из Бухары до Москвы я был вынужден купить билет за свои кровные, но всё же в тайной надежде на их дальнейшее возмещение. И из Москвы я вылетел по ВПД.

Однако по возвращению в родную бригаду меня огорчили две неприятности. Сначала начфин отказался оплатить мой авиабилет из Бухары до Москвы. А потом он же произвёл какие-то расчеты-подсчёты… В результате чего из моей зарплаты стали удерживать "безосновательно израсходованные по ВПД средства". Как мне тогда заявил начальник финчасти батальона прапорщик Кочегаров, за спиной которого сидел откормленный ревизор из ФинУправления СКВО, согласно кивавший лысой головой… Оказывается для убытия в отпуск в заграничную Бухару я имел право использовать ВПД только для проезда по железной дороге, причём, только до границы Российской Федерации. Именно поэтому они произвели перерасчёт и удержание. То есть из общей стоимости авиаперелётов с использованием ВПД начфины вычли стоимость проезда в купейном вагоне пассажирского поезда до границы Оренбургской области и обратно. А образовавшуюся разницу я должен был покрыть из своей лейтенантской зарплаты.

Мне это удержание показалось немного несправедливым, ведь ВПД мне выписали в строевой части бригады, где сидят не случайные люди, а значит на вполне законном основании, причём, вписав в военно-проездные документы как конечный пункт назначения Бухара, так и авиационный способ перемещения. Я немного подумал и предложил начфинам пересчитать всё заново. То есть будто бы я не ехал поездом, а летел самолётом сначала до Москвы, а потом и до Оренбурга, что в принципе-то не нарушает ни госграницы, ни существующих правил. Однако лысенький ревизор стал мотать головой, как бодливый телёнок… А оглянувшийся на него прапорщик Кочегаров тут же заявил мне, что "это не положено!".

Так я и ушёл, несолоно нахлебавшись лейтенантской безграмотности в бумажных делах. Этот начфинствующий прапор Кочегарыч, да ещё и при явной поддержке лысого ревизора из Штаба СКВО, по моему тайному убеждению только что провернул очередную свою комбинацию-манипуляцию. Ведь лысый начфин не выклюет глаза своему нижестоящему прапорщику. Да и руки они моют друг дружке…

"А ведь к этим липким рукам, ой, как много чего прилипает!… Ой, сколько всего!… Ведь в части служит очень много лейтенантов и старлеев, не говоря уж о только что прибывших прапорах и контрактниках… "

Затем мои мысли вновь вернулись к тому, что говорил голос разума. Как тут ни крути, но я на этой СТО-АВТО-ВАЗ поступил сегодня именно так, как и поступил. Потому что на этой долбанной войне со мной может случиться всё что угодно… Наглядный тому пример - это тот самый Урал-Наташка с белым флагом и красным крестом. Который доверху был забит трупами наших солдат и офицеров. И если со мной вдруг произойдёт самое печальное…

"Тьфу-тьфу-тьфу! Не дай Бог!… Конечно же… Но всё-таки… Я не хочу застрять в цинковом ящике на какой-нибудь станции Сорочинская, что на границе Оренбуржья… Я не желаю там лежать и тухнуть!… Только лишь оттого, что на дальнейшую дорогу у моей сестры не хватило денег! А поэтому… Пошли все на фиг! Окажитесь-ка на моём месте, да ещё на этой грёбанной войне!… Вот тогда-то и поглядим… Кто был прав, а кто нет! Всё!"

Так я и ехал. Трясясь в кабине Урала, в кузове которого лежала и моя, скажем так, "добыча". То есть… Я всё ещё находился на войне, но уже заранее готовился к чему-то страшному… И возможно неизбежному. Вот так!