"Майк Резник. Лотос и копье" - читать интересную книгу автора

все старейшины. Я терпеливо ждал, пока он объявит о моем намерении обсудить
с ними серьезнейший вопрос - ибо даже мундумугу не разрешается выступать
прежде верховного вождя горы, - а затем встал и обратился к собранию лицом.
- Я кинул кости, - молвил я. - Я прочел рисунок внутренностей козла,
изучил рисунок мух на недавно умершей мыши. И теперь знаю, почему Нгала с
голыми руками вышел к стае гиен и почему умерли Рейно и Ньюпо.
Я немножко помедлил для создания пущего драматического эффекта, а сам
тем временем удостоверился, что все внимательно слушают.
- Так скажи нам, кто наслал таху, - взмолился Коиннаге, - чтоб мы
расправились с ним.
- Все не так просто, - ответил я. - Прежде выслушайте меня. Носитель
таху - Мурумби.
- Да я убью его! - не сдержался Кибанья. - Он повинен в смерти моего
Нгале!
- Нет, - возразил я. - Вы не должны убивать его, ибо не он источник
таху. Он просто носитель.
- Корова, напившаяся отравленной воды, не есть источник плохого молока,
но мы все же убиваем ее, - настаивал Кибанья.
- Мурумби не виноват, - твердо заявил я. - Он невинен, как и твой сын,
и нельзя убивать его.
- Но кто ж тогда наслал таху? - продолжал стоять на своем Кибанья. -
Только кровь может смыть кровь моего сына!
- Это очень древний таху, насланный на нас масаями, когда мы еще жили в
Кении, - сказал я. - Тот человек уже мертв, но он был очень мудрым
мундумугу, ибо таху пережил его. - Я вновь замолк на несколько секунд. - Я
сражался с ним в мире духов, и не раз. Часто я побеждал, но иногда моя магия
оказывалась бессильна, тогда-то и погибал один из наших юношей.
- Но как нам узнать, который из юношей носит в себе таху? - спросил
Коиннаге. - Или каждый раз придется ждать, пока кто-то умрет, чтобы
убедиться, что на нем-то и лежало проклятие?
- Есть определенные способы, - ответил я. - Но известны они только мне.
Когда я расскажу вам, что вы должны делать, я пойду по остальным деревням и
навещу каждое поселение юношей, чтобы проверить, не сидит ли в ком-либо из
них таху.
- Так скажи нам, что делать, - провозгласил старый Сибоки, тоже
пришедший послушать меня, несмотря на боль в суставах.
- Вы не будете убивать Мурумби, - повторил я, - ибо он не виноват, что
носит в себе таху. Но нельзя допустить, чтобы проклятье передалось
остальным, поэтому я объявляю его изгнанником. Вы должны изгнать его из дома
и ни в коем случае не принимать назад. Тот, кто поделиться с ним кровом или
пищей, навлечет на себя и свою семью то же проклятье. Я разошлю гонцов по
всем близлежащим деревням, чтобы к завтрашнему утру все знали, что он
изгнанник, и прикажу, чтобы они в свою очередь также разослали во все
стороны гонцов, чтобы через три дня на Кириньяге не осталось ни одной
деревни, не проведавшей о его болезни.
- Ужасное наказание, - прошептал Коиннаге, ибо кикую очень
сострадательный народ. - Раз таху - не его вина, почему нам нельзя хотя бы
оставлять Мурумби еду на окраине деревни? Может, если он придет ночью, не
увидит никого, не поговорит ни с кем, таху и останется в нем.
Я покачал головой.