"Майк Резник. Аванпост" - читать интересную книгу автора

твоей книге, - пригрозил Макс.
- Будешь и дальше говорить глупости, я сам тебя вычеркну.
- Если вычеркнешь меня из этой книги, я размозжу тебе голову! - взревел
Макс, который, похоже, был не в ладах с логикой.
- Размозжи мне голову, и эта книга никогда не будет написана, -
парировал Бард.
- Я как-то об этом не подумал, - пробурчал Макс. - Ладно, живи. - Он
помолчал. - Так о чем мы говорили?
- О глобальных истинах и смысле жизни, - ответил Никодемий Мейфлауэр. -
О вечном.
- Только мы решили, что ответов никто не знает, - добавил Маленький
Майк Пикассо.
- Кто-то знает, - возразил Катастрофа Бейкер, который долго молчал (во
всяком случае, для него).
Аргиль покачал головой:
- Даже МО не знала.
- МО ошибалась. Есть один человек, который знает тайны Вселенной и цель
жизни.
- А ты с ним знаком, не так ли?
- Если уж на то пошло, да.


КАТАСТРОФА БЕЙКЕР И МАГ КЛУБЯЩИХСЯ ТУМАНОВ


Я, как вы знаете, не философ (начал Бейкер). В моем деле универсальные
истины большой роли не играют. Я хочу сказать, увидев злодея, творящего
злодеяния, не останавливаешься, чтобы задаться вопросом, виновато ли
общество в том, что он стал злодеем, и соответствует ли наказание его
прегрешениям. Нет, просто отправляешь сукина сына к праотцам, а уж потом
тревожишься о последствиях.
Вот почему я не стремился к встрече с Магом Клубящихся Туманов. Люди
доверяли ему свои секреты, надежды, мечты, но меня это не трогало.
Зато меня очень интересовала Звезда Вифлеема, самая красивая синекожая
девица, которую мне доводилось видеть. Мутант, с синей кожей и оранжевыми
глазами, в остальном она могла дать фору Золушке. Уж извини, но это правда.
Впервые я увидел ее на Прего Миноулли IV. Она как раз выходила из
отеля, и я влюбился в нее с первого взгляда. Сомневаюсь, что она заметила
меня, но какое это имело значение? Мое сердце так и выпрыгивало из груди, в
горле пересохло, ладони вспотели, и по собственному опыту я знал, что это
симптомы вечной любви.
Пару часов я болтался в вестибюле отеля, чтобы выразить ей свои
чувства, подхватить на руки и унести в номер, где мы могли провести медовый
месяц, но она вернулась в сопровождении плотного, коренастого мужчины в
тюрбане и плаще, усеянных звездами и полумесяцами. Я сразу подошел и
галантно ей поклонился.
- Мэм, я восхищался вами издалека, но пришло время объявить о моей
самозабвенной любви и восхититься вами вблизи.
- Оставь нас в покое! - буркнул мужчина, толкнув меня в плечо. Выше он
просто не доставал.